— К-куда уходишь?
Виктор пожал плечами. Когда он шел к Виктору, в его планах действительно был только разговор. Очередной. Но сейчас он внезапно… даже не понял, а осознал с предельной ясностью, что разговор ничего не изменит. Что все, «висячка»[2] и, как бы он ни трепыхался, будет только хуже… Поэтому надо «рубить».
— Пока не знаю. Может быть, к Илиеву, он меня давно зовет, а то открою свою фирму.
— То есть как это? — Антон сел на диване. — Значит, как припекло, то к Мякишеву прибежал, а теперь все — в кусты. Или забыл, как деньги у тебя отобрали?
А вот этого говорить не стоило. Виктор нахмурился.
— Я те деньги уже давно отработал. И ты на своих дебошах уже в три раза больше из фирмы высосал.
— Моя фирма, — вскинулся Антон.
— Верно, — тяжело кивнул Виктор. — Вот потому-то я и ухожу. Слов ты не понимаешь, а сделать я уже ничего не могу. Живи как знаешь. А мне надежное дело нужно. Мне еще дочку поднимать надо…
Расчет Виктор получил на следующий день. Вернее, взял сам. Поскольку Мякишев так на фирме и не появился. Главбух деликатно поинтересовалась:
— И чем думаете заниматься, Виктор Петрович?
— Пока не решил, Антонина Алексеевна.
— Понятненько, — кивнула она и неожиданно добавила: — Нужен будет бухгалтер — звякните.
Виктор сначала изумленно уставился на нее, а потом улыбнулся и кивнул:
— Договорились.
Следующие два дня он наслаждался общением с дочкой. Сонька просыпалась первой, вылезала из кровати и шлепала к нему. Забравшись ему на грудь, она раздвигала пальчиками его веки и кричала:
— Папа, ты же уже не спишь!
Они ходили гулять в парк и катались на каруселях. А вечером вместе смотрели мультики. На второй день она выдала:
— Ой как здорово жить, когда папка безработный!
На третий день ему позвонил Илиев:
— Ну как, не надоело бездельничать?
Виктор рассмеялся.
— Да нет, только вхожу во вкус.
— Слушай, надо пересечься. Разговор есть.
— Давай завтра, — предложил Виктор.
— Ну, завтра так завтра. Подходи к трем в «Угол»…
Когда Виктор добрался до «Угла», Илиев его уже ждал. Завидя его, Тимур поднялся из-за стола, крепко пожал руку и сделал приглашающий жест:
— Садись, дорогой, что будешь? Очень вкусные манты.
— Да я обедал, — пожал плечами Виктор.
— Э-э-э, зачем обижаешь? Я готовился, гостя ждал, так нельзя.
— Ну… если так, — рассмеялся Виктор, — то давай манты, только немного…
— Зачем я тебя позвал, знаешь, конечно, — начал Илиев, — хочу, чтоб ты у меня работал.
— Спасибо, Тимур, — кивнул головой Виктор, — честно скажу — польщен. Только извини, вряд ли я приму твое предложение. Не потому что оно плохое, нет, наоборот. Многие бы хотели у тебя работать. Ты — хозяин честный и своих в обиду не даешь. Только я, пока у Мякишева работал, кое-что и про себя самого понял. То есть… окончательно-то понял только сейчас, когда ушел. Понимаешь… я так устроен, что трудно мне под кем-то ходить. На ковре ведь ты сам по себе, и, если на «кочергу»
