И дело было вовсе не в страхе: люди, которые никогда не встречались с Б.Б. лично, которые знали о нем только понаслышке или составили свое представление об этом человеке по тому, что знали о его деятельности, о ее масштабе и хитроумной организации, – такие люди его боялись. Но Дезире – совсем другое дело. Уж она-то его знала как облупленного. Нет, она его не боялась. Тут дело было скорее в чувстве долга – и жалости тоже. А вот Отто Роуза ей не было жаль.
– Да брось, Дезире. Ну, красавица, не смотри на меня так! Ты же прекрасно понимаешь: бизнес есть бизнес. Раз уж ты работаешь с таким человеком, как Б.Б., то не должна удивляться, если такие люди, как я, время от времени позволяют себе обращаться с ним, как он того заслуживает.
Дезире только покачала головой:
– Перестань, Отто. Ты же понимаешь, что, говоря гадости о Б.Б., ты загоняешь меня в угол.
– Да, я понимаю, ты права. Преданность прежде всего. Извини, я не должен был это говорить. Обещаю, что больше ни слова не скажу о Б.Б. Но о тебе-то можно сказать пару слов?
– А без этого никак? – Она несколько смягчила выражение своего лица, сделав вид, будто уже немного выпустила пар.
Отто подошел поближе.
– Ты чересчур хороша, чтобы работать на такого человека, как Б.Б. Я хочу сказать, ты хороша не просто как сотрудник, хотя уж в этом-то я убежден. Я хочу сказать, что ты очень хороший человек.
– Серьезно? Но ведь ты, кажется, не считаешь для себя зазорным работать с Б.Б.?
Отто рассмеялся:
– Детка, я – политик. Мне уже поздно становиться хорошим. А вот тебе еще не поздно. Ведь ты такая молодая, талантливая, симпатичная девушка! Почему ты не уйдешь от него?
Вопрос поставлен ребром, и, чтобы уклониться от ответа, придется выкручиваться. У Дезире даже возникло искушение ретироваться в буквальном смысле слова – просто повернуться и уйти. Все эти прощупывания ей были сейчас совершенно ни к чему.
– Послушай, Отто, я у него в долгу. Больше мне нечего ответить на твой вопрос.
– Я знаю, что ты у него в долгу. Но сколько же можно отдавать долги? Неужели же ты задолжала ему столько, чтобы выступать пособницей в его грязных делах? И, кстати, с мальчишками тоже.
– Отто, он их воспитывает – и ничего больше. Никто тебе дурного слова не скажет о его обращении с этими детьми. Не забывай, ведь я живу в его доме: я – его ассистентка и всегда должна быть под рукой.
– Ну да, разумеется. А слухи, будто ты его любовница, всем будут только на руку. Может быть, он и не делает с мальчишками ничего такого, но, Дезире, ты же должна понимать, что он этого
