Августу и самому не показался убедительным такой ответ, он натужно засмеялся и перевёл взгляд на Осию. Потом вдруг воскликнул:
— Впрочем, что с тобой разговаривать! А ты как поживаешь с детишками? — вдруг спросил он, повернувшись к Осии.
— Спасибо, — ответила она, — живём себе помаленьку.
— Как я вижу, ты хочешь обзавестись ещё одним, сколько их всего будет-то?
— Даже и говорить не хочу, — рассмеялась она, — Ездра у меня прямо как тролль.
И вдруг Ездра очень серьёзно замечает:
— Столько народу наш Поллен не прокормит.
Август, обескураженный его серьёзным тоном:
— Да ну!
— Конечно, не прокормит. На свете нет ни единого человека, которого кормят банки и промышленность. Ни единого.
— Так-так, а чем же они тогда кормятся?
— А кормят их ровно три вещи, ни больше и ни меньше, — отвечает Ездра. — Это зерно в поле, это рыба в море и это звери да птицы в лесу. Три вещи. Я долго об этом думал.
— А некоторых людей всё же кормят деньги...
— Нет, — ответил Ездра, — ни одну-единственную душу.
Молчание. Август:
— А что ж такое ты собираешься ткать, Осия? Я смотрю, у тебя кругом мотки пряжи лежат.
— Да ничего особенного, просто ткань для белья.
— Неужто у тебя есть время, чтобы ткать?
— Иногда выкраиваю, но в основном этим занимаются девочки.
— Но ведь в лавке у твоей сестры довольно и белья, и тканей.
— Это всё не про нас, там вещи тонкие и непрочные, и в них слишком много бумаги.
— Когда б все рассуждали как ты, Поулине бы ничего не продала и деньжонок не поднакопила.
Ездра, по обыкновению, сидел, погружённый в раздумья, не иначе как размышлял о чём-то своём и не обращал внимания на разговор, потому что вдруг покачал головой и повторил:
— Нет и нет, такой куче чужих людей здесь жить не с чего, пахотной земли не хватит.
Август, не скрывая раздражения:
— Всё-то ты знаешь! Но покуда Господь посылает нам сельдь, тебе незачем тревожиться насчёт пахотной земли и пищи для полленцев. А ещё я тебе скажу, дорогой мой Ездра, что ты из тех, которые всё ходят, бормочут себе под нос и работают из последних сил по старинке, а сам ты ничего не видишь и живёшь как сыч, и во всём Поллене не сыщется человека, который был бы на твоей стороне.
— Я делаю что могу, — ответил Ездра, — и до сих пор дела у нас шли не под гору, а в гору. — Он улыбнулся. — У нас как новая корова, так и новый ребёнок, значит, в конце концов коров станет ещё больше, потому что Осия горазда рожать.
Осия не поддержала шутку; вздохнув, она сказала:
