В маленькой комнате Эдеварта очень тепло, он дремлет и в дремоте плетёт дальше нить своих фантазий, дремлет и плетёт; вдруг он подскакивает: из Августовой комнаты доносится какой-то звук, это скрипят половицы.
— Это ты, Август? — окликает он.
Дверь отворяется, но это не Август, это Рагна. Он смотрит на неё, вот она Рагна, Теодорова жена, и она глядит на него с мольбой и улыбается. Он предлагает ей свой единственный стул, а сам садится на постель. Начинается разговор, пустячный, ни о чём, и, однако же, у неё явно на сердце что-то есть. Она приоделась как могла, на ней пальто, которое подарил ей сын Родерик. Но ботинки на ней латаные, и она пытается спрятать ноги под стул. И чего ради она вообще надела пальто в такую теплынь?
— Ты бы сняла пальто, — говорит он, — у меня здесь жарко.
Она снимает пальто, перекидывает его через спинку кровати, а сама бормочет:
— Я его ради праздника надела.
Бедная, бедная Рагна, уж конечно, она надела его покрасоваться. И чтоб не выглядеть так уж убого, украсила ворот платья зелёной брошкой. Блеск и нищета.
Рагна сидит, явно желая что-то сказать, но никак не может решиться.
Эдеварт:
— А Теодор, он что, в церкви?
— Нет. Я вообще не знаю, где он.
Поскольку Эдеварт держит себя очень любезно и приветливо, она собирается с духом и говорит, что миновало уже много дней с тех пор, как у него была своя лавка в Поллене и он сам торговал в ней.
— Я столько раз втайне благословляла тебя, — продолжает она, — к тебе было так легко обратиться и получить помощь. Тебя нетрудно было просить.
На это он ничего не отвечает. Рагна:
— Я прослышала, что ты очень богатый.
Эдеварт, с улыбкой:
— Это всё одни разговоры.
— Господи, ведь у тебя же целых пять тысяч в банке!
— Неправда, — отвечает он, — у меня нет пяти тысяч в банке. Настанет день, когда все узнают об этом.
— Да ну! — удивляется она. — Тогда я вообще ничего не понимаю. Но, как бы то ни было, ты отстроил в Поллене целый город, разве это не здорово?
Он и на это отвечает молчанием.
— Вот и Родерик строил, — гнёт она своё, — Август ему помогал. За это время Родерик стал совсем взрослым парнем, у него есть лодка, и он развозит почту. Чудно, когда подумаешь об этом... Кажется, всё было словно вчера... Ты сам-то видел Родерика?
— Да.
— А как, по твоему, на кого он похож?
— Он красивый парень, как-то заходил ко мне, попросил дать ему взаймы рубанок.
— А назад-то он его отдал?
— Само собой, в тот же вечер.
— Вот видишь! — воскликнула она. — Вот он каков! Он даже на булавочную головку не позарится, если она чужая.
