— Уж ты-то всегда найдёшь себе дело, потому что ты настоящий мужчина. А я знай торчу в Поллене безвылазно.
— Ох, миссис Эндрюс, — смеётся Август, — ты ведь не хочешь сбежать от мужа?
— А что мне здесь делать и что здесь делать моему мужу? — отвечает она возбуждённо. — Мы пробыли здесь уже семь недель. Разве не довольно?
— Ну да, Лувисе Магрете хочет съездить к себе в Доппен, — произносит Эдеварт.
— Так, небольшая поездка. Чтобы чуть-чуть размяться.
— Верно, — говорит Эдеварт, — но нам ведь надо собрать денег на билеты в Америку, так что надо экономить.
— Экономить — это конечно, но зачем, спрашивается, ты вообще сюда приехал? Мы вполне могли остаться там, где жили.
— Где жили? Так ты же сама хотела уехать с фермы.
— При чём здесь ферма? Я имею в виду Америку. Мы могли найти сотню других мест. И родня у нас там есть.
— Получилось так, — медленно и протяжно отвечает Эдеварт, — что мне вдруг захотелось домой. Это просто чувствуешь, и всё тут.
Лувисе Магрете обращается к Августу, как к третейскому судье:
— Да, вот так он сидел и говорил мне, сколько раз говорил, что ему тоже тоскливо, и, хоть мы вполне могли бы жить в больших городах, он непременно желал домой. Неужели он не мог просто написать домой письмо и получить ответ, как делают все люди?
— Не мог я писать, — бормочет Эдеварт, — просто не мог, покуда нам так плохо жилось. Я всё ждал и ждал, когда нам станет лучше.
Лувисе Магрете:
— Не так уж и плохо нам жилось. Что в Ла-Кроссе, что в Дулуте. Ты хорошо зарабатывал на лесопильне, мы могли одеваться не хуже других, иногда ходили в театр, а по воскресеньям ездили на поезде за город — уж и не знаю, чего тебе там не хватало.
Август сидел и слушал; этот бродяга, этот перекати-поле вполне разделял мнение Лувисе Магрете, он тоже считал поведение Эдеварта неумным. Да и ответ Эдеварта прозвучал как-то глупо и неубедительно:
— Ну да, я побывал и на лесопильне, и в деревне жил, и в городе, но я нигде не видел такой красоты, пока не вернулся сюда.
— Куда сюда? — переспрашивает Лувисе Магрете. — В Поллен, что ли? Это в Поллене-то красота?
— Для меня красота, — отвечает он.
Лувисе Магрете рассмеялась, она продолжает смеяться, даже поняв, что Эдеварт и в самом деле растроган, как-то по-детски растроган.
— Ну тогда я на своём веку вообще ничего красивого не видела! А во Флориде? А в Техасе? Да просто голые прерии и то красивее, чем здешние места!
Эдеварт вдруг рассвирепел из-за подобного неуважения к его родным краям:
