— Ты, верно, получил телеграммы из консульства в Канаде и в Мичигане?
Эдеварт утвердительно кивает.
— Так я и думал. Они там хорошо знают меня. — Но Август опять не слышит ожидаемых похвал, поэтому он заводит разговор о другом: — Между прочим, среди вас, землевладельцев, не сыщется кто-нибудь, кто продаст мне участок под строительство дома?
Молчание. Никто не желает рассуждать на эту тему, только Йоаким любопытствует:
— Ты что, хочешь строиться?
Август говорит, что подумывал об этом, если только заимеет подходящий участок. Пора бы и ему успокоиться и осесть на одном месте.
Наконец на его вопрос отвечает Каролус:
— Вот разве что Ездра что-нибудь тебе продаст.
Ездра:
— Я? Мне и самому-то земли не хватает.
— У тебя её больше, чем у всех нас. Да ты ещё и выгон у меня откупил, так что я остался почти без ничего.
Ездра молчит.
— Ну выгон-то мне как раз и не нужен, — говорит Август.
На это Каролус:
— А у Ездры всякая земля есть, и пахотная, и выгон.
— Это как же так? — взвивается Ездра, словно его пырнули ножом. Он раб земли, он земляной червь, он болезненно жаден на землю, он хочет иметь её всё больше и больше, и никогда ему не будет довольно. — Это как же так? — с жаром повторяет он свой вопрос. — Нам что, прикажешь распродать свою землю?
Август:
— Просто невероятно, если вдуматься. Возвращаюсь я домой после двадцатилетней отлучки и не могу купить себе пятачок земли, чтобы поставить на нём хижину и жить в ней.
— А какая земля тебе нужна? — спрашивает Йоаким.
— Да обыкновенный участок для дома, а к нему кусочек пахотной земли.
— Что ж ты на нём собираешься сажать?
— Этого я так сразу не скажу.
Каролус явно не хочет, чтобы его опередил Йоаким, поэтому он говорит:
— Ладно, получишь от меня участок.
— Вот этого я и хотел, — говорит Август, — у тебя именно та земля, какая мне нужна.
— Ты наш земляк, — продолжает Каролус, — да чтоб ты не получил у нас жалкий клочок земли? Да тогда мы будем последние скоты, а не люди!
Со всех сторон слышатся возгласы одобрения, даже Ездра с женой и те одобрительно кивают.
Каролусу нравится чувствовать себя в центре внимания, и так как он выступил в роли благодетеля, то желает по возможности затянуть разговор:
— Поскольку ты, Август, таков, каков есть, поскольку ты дал нам в долг настоящий невод с лодкой и полной снастью и мы все сейчас в долгу у тебя, неужто нам не пойти тебе навстречу, когда что-то понадобилось тебе?
Август перебивает его:
— Да не нужна мне никакая аренда! — И, заметив, что все навострили уши, произносит знаменательные слова: — Я плачу наличными!
