— Теперь всё пойдёт всерьёз, — возвестил Август.
Короткие дни, ненастье на дворе, мука подошла к концу, бледные лица, полное уныние.
Ну и конечно, началось брожение умов, люди, например, забыли про добродетель воздержания, они не могли обходиться без житейского изобилия, нет и нет, они впали в отчаяние. Поскольку Август не принёс им муки, полленцы направились к Йоакиму. Они предавались глубокой скорби и причитали, они били себя кулаком в грудь: раз он у них староста, пусть найдёт выход, пусть добудет еду. Йоаким принял их без особой сердечности: «Подождите, когда и в самом деле будет на что жаловаться, скоро станет ещё хуже, а пока у вас есть и окорока, и шкварки».
Сам он обрёл за последнее время некоторую внутреннюю твёрдость. Поначалу он был как все, его одурачили, подбили войти в долю и, купив невод у Августа, сидеть сложа руки, ожидая сельдь. Потом его захлестнул дух нового времени, понудив купить пяток акций в Полленском сберегательном банке, на этом он остановился и задался вопросом: а что теперь? что будет дальше? к чему это всё приведёт? Земледелием он занимался по календарю, по фазам Луны, по древним приметам. Взгляды на общество он вырабатывал благодаря мудрым указаниям своей благословенной газеты. Зло начало расползаться по Поллену и окрестностям, значит, потом будет ещё хуже!
И действительно, стало ещё хуже. К нему снова пришли люди и снова потребовали пищи. Нужда царила в домах, а у Кристофера уже целую неделю вообще не было никакой еды.
Йоаким, упрямо, вызывающим тоном:
— А что вы, господа хорошие, сделали с вашими полями?
— Да, да, и зачем только мы... И почему ты нас не предостерёг?
Йоаким, ещё резче:
— Я, между прочим, предостерегал.
— Ты должен был созвать совет и запретить нам...
Тишина. В Йоакиме вдруг пробуждается весь его темперамент. Он бледнеет и язвительно отвечает:
— Совет — это вам не нянька. Но коль на то пошло, можете выбрать себе другого старосту.
Чей-то разумный голос подвёл черту:
— Если дело обстоит так, тогда уже поздно говорить о селении и полях!
С этим Йоаким был совершенно согласен и завершил свою речь такими словами:
— В Северном посёлке есть ещё картошка.
И люди устремились в Северный посёлок, накупили себе там картошки на последние шиллинги, потом начали бесстыдно попрошайничать, а некоторые даже воровали, не без того! Впрочем, это была еда для немедленного употребления, а не про запас и даже до конца недели её не хватило. Но полленцы снискали в Северном посёлке дурную славу, потому что после них недосчитались одной овцы и одной козы.
