— Ты это всерьёз?
Август, уже менее шутливо:
— Почему ж и не всерьёз? Саженцам нужна хорошая земля, чтоб вырасти и стать настоящими рождественскими ёлками за десять лет.
— Десять лет?! — снова возопил Ездра.
— Ну, может, не десять, а пятнадцать.
Час от часу не легче: Ездра просто не верил своим ушам, он безмолвно уставился на Августа. Уж не шутит ли тот?
— Понимаешь, мы должны жить с перспективой, как это делают во всём мире. Что значат каких-то пятнадцать лет по сравнению с плантацией рождественских ёлок? Не так уж и много, говорить не о чем. А когда ты умрёшь, твои дети тебя благословят. Вот это я и называю перспективой. Мы должны трудиться для будущего.
Ездра:
— Ты лучше представь себе, что я могу вырастить на этом участке за пятнадцать-то лет!
Август помолчал, потом ответил:
— Я вроде до сих пор не давал тебе плохих советов. Ты что, сам не видишь, до чего ты глуп, если рассчитываешь вырастить рождественскую ёлку за один год?
Ездра, пропустив эти слова мимо ушей, спросил:
— А если я через пятнадцать лет срублю эти ёлки, тогда что будет?
— Тогда ты посадишь новые! — воскликнул Август. — Просто возьмёшь и посадишь новые. В сельскохозяйственной школе всегда полно саженцев. Адрес я тебе дам.
Но Ездра продолжал стоять перед ним с безнадёжным видом, и тогда у Августа возникла новая идея: он предложил распаковать тюк — да, да, чтоб ты сам поглядел, чего это я привёз, высший сорт, лучше я и не видывал на своём веку, а уж я-то всякого навидался, и пальмы, и бамбук видел... Ты только взгляни, разве они не лежат, словно младенчики в сыром мху, им всего-то два года от роду, так и кажется, будто слышишь их писк.
Но Ездра всё сомневался:
— И потом... поздновато уже нынче для посадок... Так что возьми их лучше себе...
Август снисходительно улыбнулся:
— Это сейчас-то поздновато? Опять на тебя дурь нашла! Когда с деревьев падают листья, самое время сажать ёлки. Уж не думаешь ли ты, что я этого не знаю?
Ездра, в полном отчаянии:
— Послушай, Август, я вообще не хочу больше об этом разговаривать. И не стану расходовать под твои ёлки ни пашню, ни луговину. Вот тебе и весь сказ!
Какое-то время Август молчал с глубоко оскорблённым видом, потом сказал:
— Да я к тебе и не пришёл бы, если б ты не прибрал к рукам всю пахотную землю.
Ездра подобрал вожжи и снова приналёг на плуг.
— Может, ты вообще не желаешь уступить ни клочка своего пастбища? — огорчённо спросил Август. — Я же стараюсь для твоего блага и для твоих ёлок.
