Август вернулся в почтовой лодке вместе с Теодором и Родериком.
При нём был большой тюк, зашитый в брезент, обходился он с этим тюком крайне бережно и сам вынес его на берег.
А народ поджидал его у лодочных сараев и тотчас начал жаловаться и причитать, что положение безнадёжное, что цены на муку выросли, скоро к ней и вовсе будет не подступиться, вот такие дела, а сельди нет как нет...
— Не садитесь на тюк, — отвечал Август, чтобы потянуть время, — не садитесь на тюк, очень вас прошу.
— У тебя там что, стекло? — спрашивали они.
— Дороже стекла, там растения.
Люди переглянулись удивлённо. Растения? Неужто этот Богом взысканный Август придумал выход?
— А не поздно ли сейчас сажать? — осторожно полюбопытствовали они.
— Как раз самое время, — отвечал он.
— Вот это да! — воскликнули все разом и воспряли духом. Вот что значит всё понимать, во всём разбираться, как Август! А наш брат в своём убожестве только и знает, что сеять по весне ячмень да репу, ну и ещё кидать в землю пару-другую картошек.
Полленцы прибеднялись что есть мочи, они подвергали себя безмерному уничижению, они походили на детишек, которые рассчитывают на сюрприз и лопаются от нетерпения. Они были готовы взвалить себе на плечи его груз, но этого им не дозволили.
— Ну ещё бы, — тараторили они, — мы ж ровным счётом ничего не понимаем, чистая правда, ничего как есть. Но вот что это за растения такие? Очень любопытно.
— В своё время всё узнаете, — ответил Август и, подняв тюк, понёс его как спеленатого младенца.
— Это ж надо, чтоб что-то выросло прямо на пороге зимы! — стрекотали наиболее разговорчивые, изнемогая от любопытства. — Так бывает у всех, кого Бог наделил разумом и сообразительностью. А скажи-ка, Кристофер, какие у него, по-твоему, травы и злаки в этом тюке?
Кристофер:
— Да я не больше твоего знаю.
Августу, судя по всему, нравилось напускать на себя таинственность и загадочность, право же, имело смысл проучить полленцев, этот сброд так и не оценил его великие труды на их же благо.
— Нет, люди добрые, я вовсе не зерно привёз, — вдруг сказал он, — и вообще это несъедобные растения.
— Ах! — воскликнули все в один голос.
— И коли вы другого ждали, значит, вы просто дурни, не стану же я тратить время на дорогую поездку за двумя пригоршнями зерна для вас.
— Не станешь, ох не станешь, — пробормотали они.
— Само собой, не стану. А теперь расходитесь по домам, у меня и без вас полно забот. Теперь дело у нас пойдёт всерьёз.
