Дома ждало другой сюрпрайз: телефон отключили. Фатум? Что смириться? От бессилия рыдаю под пение Эдит Пиаф! По фр.: почему ты меня покинул (слова из песни).
Сквозь музыку и слова - Э.Пиаф врачует жестоким образом - сквозь слезы слышу его слова: Мне с тобой хорошо! (ночью в Москве на диване в кухне, о!)
Люблю тебя Москва за это: за странноприимность, за жалость к сиротам. Прощаю таборность и дым отечества. И вокзал!
( ( (
Ах написать бы из пары строк роман! О Пушкине, обо всем... Я уже не ревную Мэтра. Я тоже гениален (в признании простодушном ни йоты спеси, а грусть!). Мэтра не ревную к ямбам, а просто люблю как учителя в плаще.
Легкая как грусть обида на Айги (по фр.: дела-дела, не нашел времени чтоб выслушать меня).
( ( (
Нашел его фотографию: Сашеньке лет шестнадцать. Взгляд добрый, доверчивый. Сейчас он другой (в авг. исполнится двадцать один). Передо мной на столе разложены фетиши: открытка с видом музея Пушкина на Мойке, где мы встретились, его фотография. И слез печальных не стираю!
Униженный с утра. Фотография на столе (в большой комнате). Грустно и легко, да? Мне? Тяжело и не весело.
Воскресенье: отправляюсь на лютеранское богослуженье в быв. Царское Село. Под звуки органа и пение я предаюсь моим мечтам. В ковчеге, где со всеми плыву к тому берегу.
Знакомство с доброй самаритянкой: заметила грустного и дала добрых слов напиться: о свежих как та вода из колодца, которую зачерпнула та женщина Христу. И денег мне дала (я отказывался, но видно был вид мой слишком уж печален, что не подать было нельзя) Чтобы не обидеть добрую я со словами благодарности принял бумажные динарии.
(записано по русски в вагоне, везущем меня в Вырицу)
В Вырице: в саду и на веранде у моей гран-дамы Зоси Александровны. Душевный разговор. Уезжаю совершенно растроганным и с размягченной душой как воск (библейское и вечное).
В вагоне вечном читаю Мэтра: без ты без тут. Хоть так. Мне неспокойно дома. Очень. Даже когда вижу сквозь расплывчатое состояние: потом с ним покоя не обрету. О жалкое и ничтожное истинное: на дне. Зачем это вижу, не утешает! Но каким-то трезвым глазом вижу это на дне и пью горькое, все пью! Так пусть до дна! Сам бы я удивился застав себя таким: цыганским! Последние дни мая. Я буду ждать тебя. Петь не могу: нет сил и не умею. Возвратиться бы к труду: вырваться б из плена общих мест и пошлостей. Как топко под ногой (простите симболизм - фр.) Писать мешают слезы. Сквозь слезы вижу пустоту. Бормочу какие то слова. Ищу утешения в буквах: ах милые вы моя солома спасительная.
