Не тянется! Озверел тогда товарищ прокурор, взялся за жучку, эту сучку, и стали ей допросы учинять, хвост ей в двери защемлять, уши ей выкручивать, но ничего, кроме самых мелких блох, не выкрутили. Эх, досада!
Но зато эти самые блохи их на кошку и вывели. Стали кошку тягать. Ух, тягали ее! А кошке хоть бы хны, ей это дело вроде даже нравится. Осатанел тогда товарищ прокурор, взял ордер, понятых, пришел к деду на хазу, устроил обер-шмон, всё вывернул, всё взрыл…
И взяли они мышку! Повеселел товарищ прокурор, порозовел. С мышкой чего! С мышкой плёвое дело! Ей только один раз дали послушать, как кошка из соседней камеры мявкнула, так она мигом раскололась, все что надо рассказала, показала, протокол не читая хвостом подмахнула – и сразу загремели, сели: дедка, бабка, внучка, жучка, кошка. А репка вышла на свободу. Довольная, счастливая была – отмазалась! Это потом уже, зимой, в подвале, мышка ей фасон испортила, всю рожу начисто отгрызла.
Вот, был один дед. И была у него баба. А у них вместе была курочка ряба. Эта курочка яйца несла, они те яйца жарили (когда на сале, когда на воде), а после с аппетитом ели.
А однажды снесла та курочка яйцо не простое, а на вид как будто золотое. Удивился дед, взял яйцо, бил его, бил – и не разбил. Тогда стала баба бить. Била, била – тоже не разбила. Обрадовался дед, обрадовалась баба. Яйцо, выходит, точно золотое. Говорят:
– Ну, теперь мы заживем!
И точно. На следующий день опять эта курочка несет яйцо, и опять золотое. На третий день опять. На четвертый опять. И так до десяти. Вот теперь у деда с бабой десяток яиц. Если их с умом продать, так это вам не пенсия, а просто бешеные деньги!
И вот в воскресный день надевает дед пиджак в простую клеточку, брючата в двойную решеточку, а также кепку «бригадир», и берет с собой корзину, кладет в корзину золотые яйца, прикрывает их листом газеты «Правда» – и гонит на толчок. А там пристроился на пятаке среди менял, кидал, ну, где «доллары, марочки», и ждет. Кто спросит: «Что сдаешь?», он говорит: «Металл, за дорого». Долго стоял, два раза от облавы прятался, уже стало темнеть, когда подходит один кент, спросил, какой товар, дед скромно объяснил, кент «Правду» заголил, глянул, цокнул, прищурился и говорит:
– Айда за угол, надо прицениться.
Ну и пошли. Во лох! Тот кент деда, конечно, по кумполу, но аккуратно, да, ведь все же старый человек, потом корзину отобрал – и на пяту. Дед полежал, очухался, встал и пошел домой. Ну, думает, сейчас баба мне еще добавит!
