Гонсалес был рад, что опоздал на торжества. «Мы не хотели никаких помпезных церемоний и поздравлений. Все было таким непостижимым, удивительным, ошеломляющим, что любая суета могла только испортить восприятие и нарушить ощущение неповторимости», – вспоминает он.
Об оставленном доме, работе и друзьях они не жалели, хотя их считали в Перу достаточно состоятельными людьми. Как и большинство их единомышленников, прошедших гиюр, они с легкостью пожертвовали своим имуществом и приехали в Израиль, имея очень незначительные сбережения. И хотя начало новой жизни на Земле Обетованной было трудным, никто из «сынов Моисея» не выразил желания вернуться назад. Даже тех, кто после десяти лет жизни в Израиле посетил бывшую родину, было немного.
Если бы не их настрой, они, возможно, почувствовали бы себя разочарованными и обиженными. Помощь, которую им оказали, была символической – деньги на элементарную утварь, мебель со вторых рук и поношенная одежда. Вскоре после прибытия семье Гонсалеса пришлось платить за все самой. В условиях отсутствия работы и временных заработков это было непросто. Они влезли в долги и смогли встать на ноги сравнительно недавно – спустя пять лет после приезда в Израиль, после того как Гонсалес устроился на должность заведующего хозяйством в местной школе.
«Мое счастье, – вспоминает он, – что я ничего не планировал, когда ехал сюда. Не строил иллюзий. Еще до принятия гиюра, когда только поверил, что попаду в Израиль, я сказал себе: „Пусть будет что будет. Я должен принять Израиль таким, какой он есть“.
Гонсалесу это удалось. Он увидел разный Израиль и принял его. Он поднялся до Иерусалима и спустился до Тель-Авива. Убедился, что здесь, может быть, более чем где бы то ни было, святое удивительным образом сочетается с низменным и порочным. Что люди, исповедующие один Закон, в повседневности живут по законам, извлеченным из копилок едва ли не всех культур мира: «То плохое, с чем я столкнулся, не повлияло на меня. Я принял его, как неизбежное зло».
Гонсалес говорит, что счастлив. Счастлив потому, что его дети могут беспрепятственно изучать иудаизм, что у него установился хороший контакт с живущими в поселении людьми, что он (и это самое главное) находится в мире и согласии с самим собой.
В Перу было много такого, чего ему недостает в Израиле, – и не только в материальном плане. «Мне кажется, что отношения между людьми там проще, естественнее. В хорошем, разумеется, смысле этого слова. Здесь люди более закрытые, рациональные. Я часто чувствую их интерес к собеседнику, любопытство, но определенная настороженность, отчужденность всегда присутствуют».
