Поэтому прокомментируем совместный приказ Минздрава и МВД письмом из зоны. Анатолий Алексеевич З-в (606773, Нижегородская обл., Варнавинский р-н, п. Черемушки, учр. УЗ 62/10), сообщает нам:
«Пишут вам Анатолий и Виктор. Мой, Анатолия, срок – 8 лет, Виктора – 9 лет. Никогда бы не могли подумать, что нам, взрослым и достаточно сильным мужикам, придется искать помощи и поддержки у незнакомых нам людей. Позади года отсиженного срока. Вроде совсем немного остаётся, но сил на то, чтобы остаться нормальным человеком, не сломаться и не потерять человеческий облик, почти нет. Уже почти 3 года, как болеем палочкой Коха. Хотя эта зона и считается больничной, нет элементарных условий для выздоровления.
Мне 34 года, 4 года назад казалось, что всё будет хорошо. Ездила и поддерживала жена, а теперь… Отца похоронили, матушке через месяц – 80.
Никогда не считал себя слабым человеком, а сейчас порой руки опускаются от безысходности. Ничего не осталось в нашей жизни. Никакого смысла и цели. И это чувство удваивается отсутствием элементарных продуктов и предметов. Да что там говорить – зубы иногда нечем почистить, а о куреве с чаем и говорить нечего. Все силы уходят на поиски самого необходимого, это просто гонка на выживание».
Правозащитники и благотворители
Валерий Фёдорович Абрамкин, активист движения в защиту прав тюремных узников, пишет в газете «Московский Комсомолец», что «высокое число случаев туберкулёза в тюрьмах России – это результат намеренной политики персонала тюрем и трудовых лагерей с целью истребления некоторых групп преступников и заключённых». Подразумевая, такое происходит не везде и не официально.
В. Абрамкин объясняет, что используемые в зданиях тюрем «специальные технологии» создают нездоровые условия в камерах. Сюда входят высокая влажность воздуха, плохая вентиляция, низкая температура зимой и ненормально высокая летом. Кроме того, при строительстве тюрем в бетон добавляется соль и другие химикаты. Узников с острой формой туберкулёза помещают в переполненные камеры вперемешку со здоровыми заключёнными. Охрана не разрешает тюремным врачам говорить носителям туберкулёза, что у них туберкулёз, а также отказывают им в медицинской помощи.
Не имея официальных подтверждений (хотя бы решений суда о специальном заражении людей в тюрьмах), мы никак не станем комментировать мнение специалиста-зэка – а В. Абрамкин в своей жизни посидел-таки, – а вместо комментариев приведём мнение специалиста «с другой стороны». Вот что сообщает (в журнале ПиН № 11 за 2000 год) В. Соломенцев, заместитель начальника питерской «четверки» (СИЗО № 4, рядом с «Крестами», открыта в 1989 году) по лечебно-профилактической работе:
