Игральные карты запрещены, потому что в них можно играть на деньги. Но на деньги (или другие удовольствия) можно играть и в поименованные в списке шашки, шахматы, нарды, домино… да хоть в фантики. Ну, ладно, это мы пошутили – какие вам ещё фантики в тюрьмах? – но уж устроить тотализатор на тараканьих бегах милое дело. Почему политотдельские мудрецы, запретив карты, не запретили заодно тараканов? Обязательно надо было запретить.
Вот, практически, и весь список «положенности» культурного и спортивного инвентаря.
Анализ норм «культуры» тех лет показывает, что в подростковых колониях (ВТК) жить было вольготнее. Здесь даже разрешали бренчать на пианино (!) и махать «клюшками хоккейными», а футболок и футбольных трусов иметь аж семьдесят штук на 500 воспитуемых. И пополнение ленты к «магнитофону бытовому» дозволялось в размере тысячи погонных метров в год, притом, что во взрослой колонии пополнение фонотеки не могло превышать 750 метров. Так что начинающие жулики песни Кобзона (ох, много он их, зараза, спел, за долгую творческую карьеру!) могли обновлять в 1,33333333 раза чаще, чем рецидивисты.
Сегодня вопрос окультуривания зоны остаётся на уровне 1977-го, судя по тому, что за последние двадцать пять лет ничего принципиально нового не появилось, кроме разрешения телевизоров. Ясно, что телевизоры включили в перечень разрешённых предметов просто по факту их существования, но одновременно цветные карандаши попали в список запрещённых предметов; логики в построении культурной работы с осуждёнными никакой.
Крайне забавен факт, что простого разрешения на установку телевизоров ментовским окультуривателям показалось мало (вдруг тупые зэки не поймут, что с ними надо делать), и, как бы в дополнение, в новом Кодексе появилась статья 94-я, разрешающая осуждённым просмотр телепередач и фильмов, прослушивание радиопередач. Что ж, когда мир уже одурел от видео, а цифровую технику продают в привокзальных киосках, как семечки, горстями, в российской зоне можно разрешить и кино по телевизору.
Проф. А. Зубков, составитель Кодекса, гордо комментирует эту статью следующим образом: «Статья впервые на законодательном уровне определяет правовые основания традиционной, постоянно практикуемой формы культурно-воспитательной работы с осуждёнными в ИУ».
Не может комментатор, которому платят не иначе, как построчно, обойтись без глупостей и банальностей, типа того, что места в клубе должны быть сидячими
