– Значит, ты, грязный шайтанщик, чистосердечно и по доброй воле сообщаешь следствию, что приворотное зелье заказал один из кандидатов? Чтобы завоевать любовь избирателей?
Грязный шайтанщик дважды моргнул обоими глазами и один раз правым, от этого усилия очки сползли со лба на обычное место. Валера поморщился недоверчиво:
– Интересно, а как заставить избирателей выпить зелье? На халявных проставах что ли?
Пониже «Губернаторских выборов» на листе бумаги появилась закорючка, не без труда расшифровываемая, как «Водоканал».
– Ух ты! – разгладил чистой рукой Валера жидкие усики, – Дешево и сердито! – наверное, идея поразила его настолько, что он расслабился.
– Побожись на портрете Гребахи Чучина, что в ауре не плодишь нежить! – потребовал весь такой из себя в муаровом галстуке, но недоверчивый Максим.
А Богдухан вдруг резво сжал челюсти и тряхнул головой. Раз, и вместо одного куска мяса стало два. И проглотил грязный шайтанщик Богдухан оставшуюся во рту отчлененную порцию сырой свиной печени. И успел таки увернуться от добавки и каркнуть трехэтажную магическую тарабарщину.
– Мы теряем его! – удрученно крикнул Максим, видя как солнцезащитные очки на физиономии пленника постепенно приобретают прозрачность, будто тает за стеклами мгла. Сверился с секундомером и добавил без восторга, – Минус минута сорок пять...
Well, I've learned my lesson and now I know
The sun may shine and the winds may blow.
The women may come and the women may go,
But before I say I love you so…
Как он мог?! – безвольно опустил горсть оставшейся печени Валера, – Ведь это – свинина, а он – мусульманин!
– Мы теряем его! – осторожно убрал ногу с ящика стола Максим, выдвинул ящик, мимо чужой руки ухватил покоящийся там наган и снова задвинул. И попятился, – Минус минута пятьдесят!
– Сам пообещал таксеру за каждую минуту стольник, сам и выпутывайся! – нашел каплю радости в чаше печали Валера и шмякнул печенку на исписанный лист, чтоб не оставлять следов.
– Отпечатки пальцев с потрохов сотри, – по инерции подначил исаявец.
А бывший пленник затряс головой, приходя в себя-мирского, очки соскользнули с потного носа и брякнулись на стол. Выражение лица неуловимо изменилось. И дальше теми же глазами на гостей глянул совершенно другой человек. Круглолицый, средних лет, упитанный, но не жирный, и способный за себя постоять, но совершенно другой!
– Алло, пацаны, вы, что тут забыли? – был первый вопрос этого человека. А ведь он еще не осознал, что кисть его правой руки расплющена ящиком стола и, может быть, там перелом. И что проглоченная сырая свинина грозит ему массой удовольствий от расстройства желудка до гепатита.
