Радость и грусть бытия | страница 67



Сколько жанров, комедий и драм,
Здесь игралось от века до века.
И ролей – от изысканных дам
До подобья, пардон, человека.
Этот конкурс на лучшую роль
Разве кто-то выигрывал прежде? –
Ведь финал – это мýка и боль,
А призы – лишь фантомы надежды.
Роль почти я сыграла свою:
Вам осталось всплакнуть в эпилоге.
Не спешите на выход: пока я стою
У подмостков судьбы – на пороге…
27 декабря 2007 г.

Позднее утро 2 января 2008 г.

Жизнь своё продолжает теченье,
Хоть замёрзли все реки-пруды.
Воробьи долбят с писком печенье.
Пёс ест снег вместо талой воды.
И растерянно грач водит клювом,
Как в сутане, контрастен в снегу,
Изменивший инстинкту и югу,
Крошке рад теперь, как пирогу.
Серо-синие длинные тени
От деревьев на белом бегут.
День сияет, как будто весенний,
Только в шапках и шубах идут
Вдоль реки замороженной люди.
Новогодние стихли шумы.
В Новый год всё по-новому будет, –
Как всегда, обольщаемся мы.
Все, как следует, «наотмечались»,
Фейерверк громыхал до зари.
Пусть уходят все беды-печали, –
Поздравляя, друзьям говорим.
И благие щедры пожеланья, –
Мы, как золото, их раздаём, –
И звучат они, как заклинанья,
И, как дети, вновь чуда мы ждём…
Утро 2 января 2008 г.

Вечер после праздника

Как тянутся долго, томительно сутки.
Какая протяжная нота – зима.
Как дуют ветра в заунывные дудки.
Как рано средь туч выплывает луна.
Какие гигантские длинные тени
Бегут от деревьев, когда фонари
Зажжёт синий вечер. Какое смятенье
В душе, когда утром не видно зари.
Какие тоскливые серые будни,
А праздник испортит нетрезвый сосед.
И мнится, что жизнь уж другою не будет,
И даже надежды на счастие нет.
Засохли в горшочке отростки лимона, –
Погибла ещё одна радость-мечта.
Молчит с миром связь – аппарат телефона.
В душе немота, темнота, пустота…
Вечер 2 января 2008 г.

На родине после «перестройки»

Какая грусть, какой раздрай в сердцах!
Как горько жить в отечестве нам стало!
Как иглы жгут тернового венца!
Как много грязи к родине пристало.
Какое, друг мой, кладбище надежд!
Как дýши наши рáзом обмельчали!
Диктует прах фасон идей, одежд.
И множатся здесь беды и печали…
Здесь «жить красиво», значит – воровать.
Обман и тать здесь стали нормой жизни.
А вóрон с вóроном не станет воевать[163].
Кто имя честное вернёт моей отчизне?..
Растут здесь супермаркеты, дворцы.
Не прирастают, жаль, ни доброта, ни совесть.
Здесь правят бал лжецы и подлецы,
А нищий Нестор[164] только «правит повесть».
Здесь пьют на свадьбах, на похоронáх,
И в будний день, и в выходной, и в праздник.
И терпит брань мирянин и монах