Мурчит, словно кот, грея кружку с какао
И весело скачет в плите огонёк.
В душе сразу радость, как будто какая
«Приятность по жизни» седлает конёк.
О ней ничего пока толком не знаю, –
Она ещё где-то в начале пути,
Но нынче судьба моя вовсе не злая, –
Могу с ней надеяться радость найти.
Не всё в ней проблемы, печали и беды:
Есть пряника сладость, не всё же в ней кнут.
И в гонке за жизнь есть призы за победу, –
Немного, но ярких, счастливых минут:
Письмо от дочурки, удачная рифма,
С волшебным узором осенний листок…
Мне только б не сбиться с привычного ритма,
Когда свой пуховый накинет платок
Зима с её холодом, ветром, морозом,
Заиндевелостью óкон души,
Когда будет белым расписывать розы
В провинциальной тоскливой глуши.
Я зимнюю стужу встречаю с опаской:
Ни в рощу не выйти, ни в лес не пойти.
Они превратятся в холодную сказку,
Куда только лыжники топчут пути.
Иной перспективою мáнит Европа:
Любуйся на море и мир круглый год,
Сюжеты дарила б мне там Каллиопа
[121],
А не фантазии жалкий урод.
Парижи и Ниццы, Италия с Пизой,
Жемчужин Венеции призрачный свет.
И Венские вальсы. Разжиться бы визой…
Да денег на книги о них даже нет.
Куда занесло меня с кружки какао!
Опять оседлала ледáщий
[122] конёк.
А как же про то, будто «радость какая»?..
Какао вскипело, погас огонёк.
