И пусть в этих странах меня кто-то ждёт.
Вот поезд ритмично стучит, убегая
В другие, заманчивые города,
Где люди иные и радость другая,
И, кажется, солнце там светит всегда.
И пусть мне сегодня не очень-то спится,
И знаю теперь почти наверняка:
Журавль улетел, но – осталась синица,
И чайка, и дятел в тиши сосняка.
И множество чувств ещё птицей щебечут
В душе, будто в синем небесном раю,
И ждут со словами заветными встречи,
И в новых стихах, может быть, запоют.
А прошлая боль, словно сумрак, пусть тает.
Кукушка пророчит. И солнце встаёт.
Жизнь белой голубкой воркует. Светает.
И с розой-зарёй новый день настаёт.
Часть 2-я. «Мухи и котлеты»
Решила на время, хотя бы в стихах,
Я «мух», наконец, отделить от «котлеты».
Пусть счастье, как детство в коротких штанах,
Приснится на зорьке мне летом…
До часу заснуть не давала «попса»,
По-пьяни сосед «выступал» за стеною.
А часиков в пять лай знакомого пса
Пел раннюю «Песенку утра» со мною.
Я на ночь «хлебнула» к тому ж НТВ –
Зеркальный источник кошмаров:
«Профессия…», «…максимум»
[23] и т.д.
Про жизнь проституток, клошаров
[24].
И видела днём я такого бомжа,
Что может в кошмарах лишь сниться.
И так новой жизни поддáтая «ржа»
Шумит и «торчит», – мне не спится.
И в тихую гавань без денег сбежать
Нет шансов: «покой только снится».
Затишье лишь в ванной: придётся лежать
Там ночью подбитою птицей.
Устала я зá день: долбили бетон
(что стало привычным) соседи.
И мат молодёжи, и их «моветон»
[25]И всё, от чего «крыша едет»:
«Попса», караоке, повсюдный обман,
Нажива, «чернуха», «клубничка»…
Мой завтрашний день подъедает туман.
Эфир нездоров и водичка…
Но «Песенка утра» – не «фишка» лжеца, –
Так двойственно утречко было.
У жизни два профиля, «морды лица»:
От Бога – лицо, от «нечистого» – рыло.
24 июня 2007 г.
