- Рыжие все вредные, - заявил незнакомец. - Но на "Гончем Псе" нет ни одного диспетчера. Да и к чему они? Там есть только стюардессы, и среди них я знаю по меньшей мере трех рыжих. И все вредные, как никотин. Представляешь, ни одна не дала такому козырному парню, как я!
- "Гончий Пес" - это галактическая база, - пояснил Тикси.
- Я имел в виду рейсовый круизер "Гончий Пес", что мотается от Сириуса до Ядра через эти секторы пространства. Он-то и забросил меня в эту глушь. Но я не жалею. Мне того и надо. Видно, мы говорим с тобой о разных вещах, Мельничук, потому что я никогда не слыхал о рыжей девчонке с галактической базы "Гончий Пес". Я и о самой-то базе с таким названием впервые слышу от тебя.
- Жаль, - сказал Тикси. - Тогда извини.
26
Когда Дорис прибыла на "Геркулес", совещание уже закончилось. Ей не довелось поведать миру все те полезные соображения, что хранил ее бортовой мемограф. Как ни странно, она не слишком сокрушалась по этому поводу.
- Дорис! - окликнул ее начальник службы безопасности полетов "Геркулеса", носивший варварски неблагозвучное славянское имя, упомнить которое всегда было выше всяких ее сил. Что не мешало им прекрасно сотрудничать. - Какое везение, что вы здесь. У вас уставший вид. Что, много работы?
- Невообразимо много, - сказала она.
- Если работа женщины оставляет следы на ее лице - это плохая работа. Переходите к нам. Здесь вас будут беречь.
- Я подумаю над этим.
- Когда вы полагаете вернуться на "Гончий Пес"?
Дорис замешкалась с ответом. Здесь ее ничто как будто не задерживало.
- Прямо сейчас, - сказала она.
- Отлично! А нет ли у вас желания по пути сделать незначительный крюк и забросить на "Альгораб" крохотную посылочку? Ввиду ее большой важности я не могу дожидаться почтового рейса. Впрочем, если вы откажетесь, я не буду обижен и пошлю туда кого-нибудь из своих пилотов...
- Отчего же мне отказываться? - Дорис безразлично пожала плечами. Это и в самом деле по пути.
"Крохотная посылочка" оказалась крупногабаритным грузовым контейнером. Со встроенной транспортной системой, которая вкатила его на борт "марабу" и приютила в тамбуре, где сразу стало не повернуться. В любое другое время Эйнола взбунтовалась бы от такого ущемления свободы передвижения. На сей раз она отнеслась к происходящему с олимпийским спокойствием и не позволила когитру даже пикнуть в знак протеста. Потрясенный ее выдержкой, хитрый славянин поклялся немедля связаться с "Альгорабом", дабы там надлежаще подготовились к встрече.
