- Но я же им сразу все рассказал! Все, все, что просили!
- И даже, наверное, больше?
- Да, но... Понимаете, господин капитан...
Квотерблад опять опустил голову на скатанную вместо подушки куртку:
- Значит, волноваться тебе нечего. Не звери же они, в конце-то концов! Расстреляют - и дело с концом. Или, может, повесят...
Некоторое время он, закрыв глаза, прислушивался к судорожным всхлипам соседа по камере. И неожиданно разобрал:
- Но вас же... Вы же до сих пор... Вы же до сих пор живы! Почти два года...
- Что ты там бормочешь?
- Значит, они не всех... Да? Не каждого... Скажите, как? Скажите!
В следующую секунду капитан молниеносным движением оторвал спину от койки. Его рука с длинными, желтоватыми пальцами метнулась через стол, сгребла свитер на груди толстяка и потянула к себе:
- Ага! Значит, вот в чем дело? А я-то думаю, зачем тебя ко мне...
- Господин капитан! Господин капи...- голос Эрни зазвучал придушенно, глаза выкатились из орбит, а лицо тут же стало багровым и неживым.
- Интересуешься? Ну, отвечай! Быстро!
Но Эрни уже только хрипел, даже не пытаясь вырваться.
- Ублюдок... Как был стукачом поганым, так и остался.Прежде чем отпустить стальную хватку, Квотерблад толкнул толстяка так, что тот громко ударился затылком о стену камеры:
- Заткнись теперь! Услышу хоть слово - придавлю как собаку.
Не дожидаясь ответа, капитан снова лег на койку. Сосед по камере поспешил без звука последовать его примеру - он был так напуган, что не решился даже заплакать.
Стало совсем тихо. Но вскоре из коридора, откуда-то со стороны следственных кабинетов, снова послышался топот множества ног - впрочем, на этот раз шаги приближались медленнее, чем до этого.
Шум нарастал, с каждой секундой становясь все тревожнее и отчетливее. И прежде чем обитателям камеры стало окончательно ясно, что процессия остановилась прямо напротив их двери, громко лязгнул повернутый в замке ключ:
- Встать! На середину!
Толстяк Эрни сразу же соскочил с койки и замер, стоя в одних носках на холодном бетонном полу - лицо его и поза не выражали ничего, кроме страха и желания угодить. Капитан выполнил команду без суеты, но, впрочем, достаточно быстро, чтобы не дать охранникам повода поработать дубинкой.
Первым внутрь вошел господин старший надзиратель - мужчина лет сорока с маленькими, злобными глазками и волосатыми кулаками.
- Получайте! - И тут же двое парней с нашивками тюремного "спецназа" на рукавах втащили вслед за ним через порог безжизненно волочащееся тело.
