Большие снега | страница 42



как бывало, когда
принимал за русалку
обычную нерпу.
V. Стихи о твоем городе
Ты так произносишь мое имя,
что мне становится тепло.
Ты так произносишь мое имя,
что город, окруживший нас каменными кубами,
небо, покрывшее нас темными облаками,
небо, в котором живут птицы и самолеты,
становятся вдруг моими.
Но твой – этот город.
Идем по скрипящим мосткам,
считаем деревья, в киосках листаем газеты.
Вот парк, вот река, вот скала – голубой истукан,
вот ветви черемух, что шквалом вчерашним задеты.
Невежливый город.
Я в спор его снова втяну,
нарушу покой его старых запущенных улиц,
чтоб слуги его нам не ставили завтра в вину
не ими отпущенных,
и не для них,
поцелуев.
Невежливый город.
Он смотрит, расширив глаза,
закутанный в дым, ухмыляется, злостный курильщик.
И немо, и страшно глядятся глухие леса
в ужасный разлив
этой заново
начатой
жизни.
VI. Стихи обо мне

Христо Ганову

Запомнят меня веселым,
любившим хорошие вещи,
искавшим, несуетливым, знающим, что к чему.
Никто не узнает ночи,
в которую, как в колодец,
я падал, зная – любимых
и близких мне больше нет.
Желания моих предков – поляков, русских, монголов,
травили меня, как травят вино и табак.
Никто не узнает ночи,
единственной той, в которой
слезы мои блестели ярче больших звезд.
Запомнят меня веселым.
Ведь если ты – небо, тучи
тебя все равно не закроют.
Я рад, что я был таким:
счастья узнал достаточно,
увидел почти достаточно,
сделал почти достаточно,
достаточно был любим.
Лишь об одном жалею,
что все же кому-то был я
не сопкой в глухих лианах,
не солнечною тропой,
не бухтой, в которой глухо,
не лесом, в котором тихо,
не небом, в котором пусто, —
а падающей
звездой.
VII. Стихи о дне похищения
…ты, наверное, была
в белых глыбах риолита,
привезенного вчера.
…или в лиственничных перьях,
или в школьной городьбе,
в облаках, в дожде, в капели,
в Солнце, в птицах и в судьбе.
…фиолетовое небо
в раме ясного окна,
ты была тогда и в этом.
И стояла тишина.
Да такая,
что на небе,
на земле и на воде
тосковали не о хлебе,
тосковали о тебе.
Тосковали все —
машины,
люди,
вещи,
чудеса,
отдаленные вершины
и ближайшие леса.
Зависть правила мирами,
потому что, сбросив страх,
ты с утра уже сияла
и цвела в моих руках.
VIII. Стихи о любви
Не хватит ста сердец, не хватит ста веков.
Огню обречены, мы выше всех костров.
Мы знаем, как звезда становится звездой,
мы знаем, как глаза вдруг полнятся слезой.
И, руки протянув, кляни нас, не кляни,
мы держим не себя, а небеса любви.
А мир глядит на нас, и если мы умрем,
сто тысяч жадных глаз изобретут любовь,