В конце коридора застучали шаги надзирателя. Билл сунул в руку Дженнингсу два порошка хинина и отошел от двери.
Перемещение заключенных из камеры в камеру сопряжено в тюрьме с великими трудностями, особенно если за это дело берется такой же заключенный. Что может сделать человек, у которого вместо имени — номер и единственное право которого — свободно передвигаться по площади в тридцать квадратных футов и получать кормежку за счет налогоплательщиков штата Огайо? Правда, существовало еще одно, чего не могла отнять у человека тюремная администрация — хитрость. Билл решил пустить в ход все, на что был способен.
Он заметил, что Дженнингс прихрамывает на правую ногу, и в следующий свой обход спросил Эля о причине хромоты.
— О, дырка уже почти заросла, — ответил Эль. — Это после того ранчо, которое мы купили, помните? Так вот, полиция все-таки разнюхала, где мы обосновались. Нам пришлось сматываться. У переправы через Утиную речку меня подстрелили. Из «ноль сорок четыре». Пуля ударила в кость выше колена и там застряла. Я взрезал ногу ножом и вытащил ее. Потом пришлось еще два раза резать, потому что нарвало и ногу тянуло так, что шагу не сделать. Теперь-то ходуля в порядке, только внутри что-то малость подпорти лось и не до конца разгибается.
— Эльджи, сможете вы еще раз расковырять рану? Это нужно, чтобы попасть в лазарет. Деньков этак на десять. А там мы что-нибудь придумаем.
— Попробую, — сказал Дженнингс.
Еще через день, разнося по корпусу ИНК порошки, Билл заметил, что девятая камера пуста. Он поднялся в кабинет Уилларда.
— Доктор, сколько человек поступило сегодня с утра в лазарет?
— Трое. Один из подвала и два из третьего отделения ИНК.
«Молодчина, Эль! Чисто сработано», — подумал он.
— Какие лекарства надо готовить? Уиллард открыл тетрадь регистрации.
— Виткомбу перевязка и примочки. Они над ним поработали от души. Уоллесу аспирин с кофеином, у него что-то с головой. А Крэгу закатите унцию касторки, чтобы его вывернуло наизнанку. Он жаловался, что четыре дня не ходит в сортир.
«Виткомб, Уоллес и Крэг? Чертовщина какая-то! Куда же девался Эль? Может быть, Уиллард забыл его записать?»
— У меня осталось два порошка хинина, что полагались этому самому Дженнингсу из девятой. Он куда-то исчез. Вы не знаете, что с ним?
— Дженнингс? — усмехнулся Уиллард. — Он хорошо начал свою карьеру в Колумбусе. Я уличил его вчера вечером. Знаете, что он придумал? Щепкой от койки вскрыл себе старую рану на бедре. Двадцать суток карцера за симуляцию.
