Никого!.. Никого!.. Разгоряченный, обливающийся потом, испытывая мучительную боль, бросился он на землю. Долго лежал, вбирая в себя ее освежающий холод. Звезды гасли.
Но, чу! близко, почти рядом, раздался звонкий, раскатистый выстрел.
«Неужели… неужели наши?! – подумал, вскакивая, Сергей. – Или, может быть, опять какие-нибудь зеленые, голубые, розовые. – Будь они все прокляты!» – Он бросился и закричал громко во весь голос:
– Кто-о там… Где-ее!..
Прислушался. Не отвечал никто… Шумел по верхушкам деревьев ветер.
– Кто-оо! – закричал он уже с отчаянием. – Кто-оо!
– Чего зеваешь? – раздался вдруг позади него грубый голос. – Кого надоть?
Обернувшись, Сергей увидал выходящих из-за кустов трех вооруженных человек.
И у одного из них, наискось рваной черной папахи тянулась тряпичная ярко-красная лента.
Их было трое. Один – невысокий, крепкий, с обрывком пулеметной ленты через плечо и с красной полоской на папахе. Он смотрел на Сергея хмуро и недоверчиво.
Другой – длинный, тонкий, в старой чиновничьей фуражке, на зеленом околыше которой была карандашом нарисована кривобокая, пятиконечная звезда, и в рваном драповом пальто. Винтовку этот держал наготове, присматриваясь к незнакомцу. Третий, тот, который только что окликнул Сергея, – коренастый, широкий, с корявым мужицким лицом, обросшим рыжеватой бородой, – смотря на Сергея с любопытством, проговорил негромко:
– Ишь ты… гляди-ка!..
– Ты кто такой? – строго уставившись из-под лохматых бровей и не сдвигаясь с места, спросил первый.
– Вы партизаны?.. Красные?..
– Куда уж больше? с головы до ног, на левую пятку только краски не хватило, – усмехнувшись, ответил второй.
– Держи язык-то… брехло! – растягивая слова, перебил третий и спросил Сергея грубоватым, но не сердитым голосом:
– Ты што за человек будешь? Пошто кричал-то?
– Я тоже красный! – ответил лихорадочно и взволнованно тот. – Я убежал из города в горы, но попал к каким-то бандитам. Ночью опять убежал, они стреляли…
– А ты не врешь? – хмуро оборвал его первый. – Может, ты шпион какой от белых или офицер переодетый.
И, впившись в него глазами испытующе, добавил холодно и жестоко:
– Смотри тогда! У нас расправа короткая…
Но, должно быть, что-то искреннее было в словах Сергея, третий укоризненно ответил за него:
– Оставь, Егор! Будет тебе… Разве не видишь, что человек правду говорит! И какая у тебя дубовая башка! Чать, я думаю, различить сразу можно.
От усталости, от перенесенных волнений и от физической боли Сергей пошатывался и еле-еле стоял на ногах.
