человека, недоставало именно того, что вообще необходимо, а в особенности было необходимо в жестокие Средние века для всякого общественного преобразователя. Весьма типична в этом отношении личность главы всех гуманистов Эразма Роттердамского (1469—1536). Его нелюбовь к решительным действиям и смелым поступкам обнаруживается даже в его отношении к единомышленникам. Так, он отказался принять и приютить у себя Гуттена, бежавшего из Германии после одного вооруженного восстания, и последнего укрыл Цвингли. Затем, узнав о казни Мора и Фишера, он пишет: «Если бы погибшие спросили моего мнения, я им посоветовал бы не кидаться в открытую борьбу с грозой. Гнев королей – жестокий гнев. Он обрушивается со страшной силой на тех, кто дерзает вызывать его. Бешеных лошадей укрощают не противодействием, а ласковым обхождением. Благоразумный кормчий не станет бороться с бурей; напротив, он поспешит уйти от нее, лавируя и становясь на якорь в ожидании более благоприятной погоды… Кто служит королю, должен скрывать многое, и если он не в силах склонить короля на свою сторону, то должен, во всяком случае, овладеть своими страстями… Но, скажут, человек должен также уметь умереть за истину. Нет, отвечаю я, не за всякую…»
В Англии среди гуманистов выделялись особенно Джон Колет и Томас Мор. Последний приобрел мировую известность. На чем она держится, мы узнаем подробно ниже. Но здесь мы считаем уместным дать общий абрис этого поистине великого человека и еще более, быть может, великого характера и воспользуемся для этой цели прелестным портретом Томаса Мора, нарисованным другом его Эразмом в письме к Гуттену, написанном в ответ на просьбу последнего описать личность Мора. По недостатку места мы не можем привести этого письма целиком, но передадим все существенное, сохраняя по возможности простой, неподдельный тон дружеского описания, в котором личность Томаса Мора выступает весьма рельефно.
«Мор не велик ростом, но и не слишком мал, – пишет Эразм. – Он сложен вполне пропорционально и не страдает никакими физическими недостатками. Кожа на лице у него белая, с нежно-розоватым оттенком; волосы черные, переходящие в шатеновый; борода редкая; глаза – синевато-серые с пятнышками; такие глаза указывают обыкновенно на выдающийся ум и считаются у англичан особенно красивыми. Его лицо часто озаряется улыбкой, и вообще оно служит верным зеркалом его внутренних качеств, его веселого и любезного нрава. Действительно, Мор скорее веселый человек, чем серьезный, степенно-важный муж. В его фигуре обращает на себя внимание правое плечо, которое кажется несколько приподнятым, что в особенности заметно, когда он ходит; но это не врожденный недостаток, а дело привычки. Вообще в его внешности нет ничего неприятного, кроме разве непропорциональных грубых рук; но Мор мало заботился о внешности даже в дни своей юности. Он пользуется хорошим здоровьем, хотя нельзя сказать, чтобы отличался особенно крепким сложением; но во всяком случае у него хватает сил для выполнения трудов, приличествующих честному гражданину. Мы можем надеяться на его долговечность, так как отец его, несмотря на преклонный возраст, до сих пор еще весьма бодрый старик.
