«Северяне понятия не имеют о том, как привязаны к своим рабам многие здешние семьи».
«Получив свободу, негры больше потеряют, чем выиграют. Они живут в отдельных домах, устраивают прогулки… Едят свинину!..»
Для полноты идиллии оказалось, по его наблюдениям, что и работают негры под влиянием «более высоких мотивов, чем белые, – из бескорыстной любви к исполнению своего долга».
Словом, идиллия во всех отношениях, и если выходят какие недоразумения, то больше по вине аболиционистов, которые возмущают покой плантаторов и сбивают с пути негров своей пропагандой.
Понятно, что при таких воззрениях он увидел в «Хижине дяди Тома» только грубую карикатуру, хотя и соглашался, что ужасы, изображенные Бичер-Стоу, может быть, и действительно совершаются, но «как редкое исключение».
Тем не менее, когда в Америке разразилась междоусобная война, он писал одному из своих американских друзей: «Если война уничтожит эту язву – рабовладельческий труд, – то подобный результат окупит все издержки и всю кровь».
Это, бесспорно, противоречие; но что прикажете делать?! Человек – ходячий сумбур, чем и отличается от животных, которые всегда верны себе. Им-то легко: повинуйся инстинкту и кончено дело! А нам?! Инстинкты, унаследованные от троглодитов или еще более ранних предков, тянут в одну сторону; принципы, привитые воспитанием или чтением, – в другую; общественные приличия и правила – в третью; собственная игра ума – в четвертую… Сведи тут концы с концами! И вот даже величайшие умы, сильнейшие головы не могут вполне освободиться от противоречий, что мы видим и на примере Лайеля.
Глава VII. Последние годы жизни
Обращение в новую веру. – «Происхождение видов». – Доисторическая археология. – Буше де Перт. – Древность человека. – Последние экскурсии Лайеля. – Смерть леди Лайель. – Смерть Лайеля.
На старости лет Лайелю пришлось отказаться от своих излюбленных воззрений относительно происхождения видов. Пока этот вопрос решался a priori, можно было оспаривать всякое решение; исход спора зависел от большей или меньшей диалектической ловкости автора. Но дело приняло другой оборот у Дарвина. Он не старался угадать, каким образом одни виды могут превращаться в другие; он уяснил процесс, происходящий в природе. Нельзя было отрицать ни фактов, на которые он опирался, ни выводов, которые вытекали из фактов.
Лайель был давнишний знакомый Дарвина и знал, что тот работает над вопросом о происхождении видов. В письмах его нередко попадаются заметки о спорах на эту тему, происходивших у Доунского отшельника. Так, в 1856 году он пишет:
