В истории теоретической астрономии известно рассуждение Кондорсе об определении пути комет, причем имя его упоминается здесь рядом с именем Эйлера. Что касается трудов Кондорсе по интегральному исчислению, то им и в настоящее время не дано надлежащей оценки, и нам остается сослаться на мнение Араго, который говорит о них следующее: «В них заключаются впервые высказанные глубокие мысли об условиях возможности интегрирования обыкновенных дифференциальных уравнений всех порядков; в них встречаются мысли, разработанные потом другими математиками, может быть, никогда не читавшими самого Кондорсе». Приблизительно такое же мнение высказал о его трудах гениальный Лагранж. Говоря о новых в то время взглядах Кондорсе на сходимость рядов, Лагранж добавляет, что «они открывают новый путь к усовершенствованию интегрального исчисления».
Мы говорили уже, что большая часть труда Кондорсе по интегральному исчислению, известная Лагранжу, не дошла до нас, и поэтому нельзя удивляться тому, что заслуги Кондорсе в этой области не оценены по достоинству. Араго приводит также другое объяснение этого явления; он указывает на трудность проследить в математике, что именно сделано одним лицом, если заслуги его не представляются особенно крупными. Это не то, что в естественных науках, где каждый скромный труженик может оставить потомству свое имя!
Свои философские взгляды Кондорсе высказывал при каждом удобном случае, но не оставил ни одного сочинения, посвященного собственно философии. Наиболее полное и систематическое изложение его взглядов можно найти в переписке с Вольтером. Сколько известно, Кондорсе никогда не писал о вопросах чистой метафизики; объяснение этому можно найти, обратившись к следующему его суждению, высказанному по поводу «Системы природы» Гольбаха: «Метафизика останется темной областью еще на многие времена, может быть навсегда». Вообще Кондорсе относился к вопросам философии совершенно так же, как Вольтер, Д’Аламбер и другие энциклопедисты. Философии, по их мнению, надлежало освободить людей от суеверия, пробудить в них желание думать, выучить их правильно рассуждать. Кондорсе вполне разделял мнение Вольтера: чем больше люди будут думать, тем легче им будет избежать несчастья. Общий интерес человечества, пишет он, эта главная забота всех добродетельных сердец, – требует свободы мнений, свободы совести, свободы культа прежде всего, потому что эта свобода одна может привести к братству людей. Раз невозможно соединить людей одной верой, необходимо приучить считать братьями всех людей, к какой бы вере они ни принадлежали. Одна свобода может дать человеческому разуму необходимую энергию для познания истины; способствовать всему этому Кондорсе вменяет в обязанность современной ему философии и с этой точки зрения оценивает заслуги современных ему философов. Мы говорили уже о его отношении к Вольтеру, деятельность которого, по мнению Кондорсе, вполне отвечала истинному назначению философа. Но он не отказывал в справедливой оценке и другим. Приведем следующее мнение его о Руссо: «Если дети не носят больше корсетов, если их разум не обременяют более разные прописи, если они свободны теперь от рабства и оков, то они обязаны этим Руссо».
