Высоко ставя нравственный авторитет, в служении которому заключалась главная тайна влияния Пирогова, он организовал в университете свой суд. И здесь Пироговым руководило желание придать приговорам за проступки характер законности, а не произвола, придать престиж университетскому начальству. Разумеется, Пирогов расширил университетскую библиотеку, видя в этом существенное подспорье для занятия наукой.
Каким огромным влиянием пользовался попечитель среди студентов, можно видеть из слов профессора русской; словесности Селина.
“Вас может обрадовать такое знаменательное событие, которому не было подобного в течение шестнадцатилетней службы говорящего. Когда разнеслась горестная весть – “Н. И. Пирогова не будет с нами!” —студенты университета, всегда делившиеся на самые разнородные станы, какою-то неведомою силой вдруг сливаются в единую семью! Великороссияне, малороссы, литвины, поляки, болгары, сербы, немцы, евреи – один человек!”
Пирогов сам объясняет, чем он завоевал симпатии молодежи.
“Я принадлежу к тем счастливым людям, которые помнят свою молодость. Еще счастливее я тем, что она не прошла для меня понапрасну. От этого я, старясь, не утратил способности понимать и чужую молодость, любить и, главное, уважать ее”.
“Помня и любя время пребывания в четырех университетах”, Пирогов уделял университетскому вопросу очень много места в своих статьях, постоянно возвращаясь к этому излюбленному им вопросу. Серию публикаций по университетскому вопросу открывает статья, помещенная еще в “Одесском вестнике” под заглавием “Чего мы желаем?”. Статьи Пирогова важны особенно потому, что в это время вырабатывался новый университетский устав (1863 года). Главный недостаток университетского строя, по мнению Пирогова, заключается в том, что все наши университеты “со дня рождения” первого из них, Московского, до сих пор являются учреждениями чисто правительственными, уже с самого начала централизованными, “приспособленными к образованию людей должностных на службу государству”, которое и предоставляет получившим ученые степени известные служебные права. Этим объясняется, почему “в наших университетах никогда ни одна наука не излагалась в полном ее объеме, и весьма немногие кафедры были снабжены всеми средствами, необходимыми для современного изложения науки. У нас никогда не было конкуренции, столь благодетельной для научного прогресса”. Не допуская мысли, что дело университета – преподавать молодому поколению науки в современном их состоянии, а дело академий – двигать науку вперед, как утверждали это на столетнем юбилее Московского университета, Пирогов, напротив того, требует научной постановки университетов. Для этого необходимо “коренное и фундаментальное преобразование их”. Прежде всего следует обратить внимание на предварительное образование главных деятелей нашей университетской науки. Главное – “живые, личные силы”, при отсутствии которых все прочие меры будут призрачными. Для постоянного притока таких свежих сил необходимым условием является сокращение слишком продолжительного срока профессуры и повторение выборов как средства контроля научной деятельности кандидатов на кафедру.
