- Но вы напишете и очень cкоро. Я не помню всех дат вашей биографии, но уверяю вас, что это вопрос нескольких лет.
- Что вас беспокоит в таком случае?
- Вы сами сказали: необъяснимый страх, беспричинная агрессивность и немотивированное беспокойство.
- Ну и что из этого?
- А вам еще не приходилось пережить это самому? Вы никогда не удивляли себя и других неожиданными поступками, которым позже вы сами не могли найти объяснения? Какое-то неясное желание, внезапно проявившаяся внутренняя потребность?..
- Но ведь меня не стимулировали, - тихо произнес Роберт.
- Потому что у вас нет элекгрода в мозге? А может быть, он совсем не требуется?
- Бред какой-то!
- Для вас - да. Но в наше время это уже не закон. Во всяком случае, нас волнует проблема предупреждения непреднамеренных ассоциаций, и поэтому я хочу попросить вас стараться не подавать повода к ним в книгах, которые вам предстоит написать.
- Я не совсем понимаю вас. Вам хочется, чтобы то, что я пишу, было написано иначе?
- Вот именно! Впрочем, дело касается сущих пустяков.
- И для этого вы затеяли всю эту комедию? Но это невозможно. Я писатель. И пишу о том, что хочу сказать. И только о том! Ни больше, ни меньше,
- Разумеется, разумеется. Вы совершенно правы, дорогой автор. Именно так и надо писать. И все же это можно сделать чуточку иначе.
- Нет, довольно об этом! Вы требуете от меня искажения всех моих рассказов! И эта заумная мотивировка.,. - в интересах моих читателей какого-то века. Чтобы они как можно меньше размышляли, читая мои книги!
-- Вы чересчур драматизируете ситуацию, дорогой aвтор.
"Если он еще раз скажет "дорогой автор", я вышвырну его за дверь", подумал Роберт.
- Я говорю то, что считаю нужным. Кроме того, насколько я могу судить по вашим предыдущим высказываниям, вы присваиваете себе право исправлять произведения, которые еще не написаны, которые будут написаны в будущем.
- В определенном смысле вы рассуждаете правильно. Мы исходим из основополагающего принципа, что эти необходимые исправления логичнее вносить самому автору, чем какому бы то ни было случайному редактору в будущем.
- Вы напрасно теряете время. Я не собираюсь ничего изменять, - сказал Роберт.
- Что за времена! С Гёте у нас было гораздо меньше хлопот. Он переделывал "Фауста" по нашим указаниям. Насколько я припоминаю, и "Гамлет" сначала заканчивался иначе. А для более ранних авторов любое наше появление становилось событием... Что ж, я вижу, что не убедил вас. Вы ничего не измените?
