– По мнению Апулея, последствием обильной еды бывают мрачные и гибельные сновидения, – произнес он с пафосом. – Кроме того, онейрокритики утверждают, что винные пары даже утром мешают видеть во сне истину. Но я отнюдь этого не думаю, Наденька, хотя и не знаю вашего сна, – развел он руками.
– Не расскажете ли вы нам, что вы видели во сне? Это очень интересно, я же вспомню сны великих людей, и в воспоминаниях мы проведем время до заката. Я расскажу вам сны великих людей… Теперь только я вижу, как здесь красиво, кругом холмы…
И забыв, что Наденька еще не рассказала своего сна, Куку, задумавшись, начал:
– Прежде всего следует вспомнить…
Ия и Паша подошли поближе и остановились. Но Наденьке было грустно, и она невнимательно слушала. Ей не интересны были сны великих людей. Хотя ее сон кончился вполне благополучно, но все же ей казалось, что все стало темно вокруг, даже как-то прохладно. Да и действительно, небо за время послеобеденного отдыха сплошь затянулось тучами.
Вдали прогрохотало.
Бросились собирать вещи и переносить к стволу сосны. Свистонов, с помощью брата и сестры, расставил палатку. Сейчас все забрались в нее, перенесли вещи от сосны.
– Ну, что ж дождь не идет, – пошутил Иван Иванович.
– Подождите, Иван Иванович, – прервала Ия. – Я веду в «Красной газете» уголок природы. Я спец по погоде.
В палатке было темно. Свистонов закурил.
– Андрей Николаевич, не курите, – сказала неприязненно Наденька. – Здесь душно.
Свистонов бросил папироску.
– Паша, не смейте, отойдите, – приказала Наденька.
– Наденька, – произнес Куку. – Время самое подходящее. Темно, бушует буря. Мы все обещаем внимательно вас слушать.
Гроза отошла.
Один, держась за ствол сосны, курил Паша. Он размышлял о поцелуе Наденьки. Братский это был поцелуй или не братский. Пожалуй, что только братский. Слишком легок, слишком воздушен. «Не любит она меня, – подумал он, – и не может полюбить. Чтобы любили, надо быть разговорчивым, и потом у меня нет никакой будущности. Кончу институт, стану географию преподавать, – рассмеялся он. – Пусть будет так, а в газетах работать не буду. Пусть Ия зарабатывает. Но Наденька любит театр, сладкое, кинематограф…»
– Мечтаете? – спросила Наденька, подходя по тропинке сзади. – Это хорошо – мечтать. Я сяду, а вы положите свою голову мне на колени и продолжайте мечтать. Я буду думать, что я героиня фильма, хорошо пожившая женщина, а вы несчастный молодой влюбленный. Я буду гладить вас по голове.
