- Другого выхода не было?
- Нет. Я была у самых известных специалистов. Даже на другом полушарии, в Европе. Меня послал мой парень. Он копил на домик. У меня был отличный парень. Он хотел жениться на мне, но Эгберг принимает только одиноких. Впрочем, не знаю, вышла ли бы я за него. Это было бы бессмысленно.
- А как вы сюда попали?
- Один из врачей, у которого я была в то время, когда дыхательный центр был уже поражен, сказал мне об Эгберге, но предупредил, что ничего мне не советует, просто информирует.
- А Эгберг потребовал денег?
- Нет. Мой случай был очень нетипичным. Эгберг сказал, что может заняться мною только в порядке эксперимента и что за успех не ручается.
- И вы согласились?
- А что мне еще оставалось? Я прошла через все формальности, подписала все доверенности и заявления и... вот я жива, как видите.
- А тот?
- Кто?
- Тот, из бункера?
- А, Бертольд. Он тоже все подписал. У него просто не было денег. У него было только сердце. Больное сердце.
- Кем он был?
- Электроником. Уже в возрасте. Однажды он сказал мне, что еще помнит времена, когда электронные контуры составляли из отдельных транзисторов.
- И долго он жил?
- Несколько лет. Он уже был здесь, когда я пришла. Спокойный, молчаливый, совсем незаметный человек. Он сидел в своей лаборатории и иногда даже не выходил к обеду. В тот раз он тоже не пришел, а потом Джосп нашел его в бункере. Бертольд знал, что войти внутрь - значит обречь себя на верную смерть.
- Точно так же, как отойти слишком далеко от института? - Мольнар задал этот вопрос нарочно, хотя уже предвидел ответ.
- Не совсем. В бункере поле обрывается резко. Оно там хорошо экранировано... и эффект такой, словно сердце вдруг остановилось. Так говорил Эгберг. А выйти за пределы института - это медленная агония. Напряженность поля уменьшается постепенно с каждым метром.
- Он упал в бункер?
- Видимо, соскользнул по пандусу. Там есть пандус, - добавила она. - Он ослаб прежде, чем успел выйти, так утверждает Эгберг.
- А вы?
- Что я?
- Что вы об этом думаете? - Мольнар заметил, как она быстро взглянула на экран.
- Я? Ослаб. Это был пожилой человек. Пожалуй, так, - добавила она тише. - Хотите пить?
- Нет. Благодарю вас, - он прикрыл глаза, думая о пожилом человеке, умершем в бункере, потому что его искусственное сердце не получало энергии от поля, генерируемого в институте. Искусственное сердце остановилось, как настоящее. Он вспомнил, как тогда, у проходной, упал, - и снова увидел верхушки сосен, расплывающиеся на фоне неба. Потом заснул.
