Потом я пожимал десятки рук. Все наперебой говорили, что гордятся мною, что это достижение космического масштаба. Я уже перестал слушать, когда кто-то задал вопрос:
- Почему вы вели свою работу втайне?
Я не нашелся, что ответить. Так я и знал, что кто-нибудь наконец задаст вопрос, на который придется отвечать конкретно. Я лихорадочно искал какой-нибудь правдоподобный ответ. У меня мелькнула было мысль признаться, что все это ошибка и недоразумение. Но нет. После этого Годья наверняка не захочет со мной разговаривать! А этого я допустить не мог. Вдруг меня осенило. Как можно более таинственным жестом я указал на директора.
- Об этом спросите у него, - добавил я столь же таинственно.
Я успел заметить, что несколько репортеров кинулись к директору, и с ехидным удовлетворением подумал, что теперь настала его очередь выкручиваться и придумывать правдоподобные ответы.
Я уже успел ответить репортерам, сколько раз в день ем, пользуюсь ли в работе универкосмической энциклопедией, когда мне лучше работается - утром или вечером, а также что я думаю о целесообразности первой звездной экспедиции (по-моему, сказал я, она весьма целесообразна), когда из толпы вышел тощий блондин и, благоговейно глядя на меня светло-голубыми глазами, спросил:
- По-вашему, профессор, миниатюризация должна охватить все человечество?
- Да, - ответил я не задумываясь. ("Профессор" - такая мелочь, что ради исправления ошибки не стоило смущать молодого человека.)
- А почему вы, профессор, до сих пор еще не миниатюризовались?
Я опешил. Что ему ответить?
- В самом деле - почему? Вот в чем вопрос! - сказал я на всякий случай, чтобы выиграть время.
Охотнее всего я бы удалился, но юноша вопросительно смотрел на меня.
- Это станет ясно впоследствии, - сообщил я решительным тоном и вдруг понял, что он мне не верит.
Он было отвернулся, но мне показалось, что в его взгляде мелькнула тень подозрения.
- Не все проблемы еще разрешены полностью, - добавил я и в тот же момент сообразил, что ляпнул глупость.
- Значит, первые миниатюризованные люди всего-навсего подопытные кролики? - оживился блондин.
- Ни в коем случае! - пожал я плечами.
- Какие еще подопытные кролики? - заинтересовался стоящий рядом репортер.
- Ну, те, укороченные, - объяснил юноша.
На лице репортера появилось плотоядное выражение.
- Нельзя ли поподробнее? - обратился он ко мне.
- Право, не могу. Я не знаю, о чем говорит этот молодой человек...
