Всё-таки лысый урод достучался до замкнувшегося Мэла. Тот впервые столкнулся с ситуацией, когда официальный представитель власти спокойно и в будничной обстановке угрожает ему немедленной смертью. Возможно, будь на месте Скворешникова более закаленный человек, типа бывшего уголовника Жоры, он сумел бы достойно ответить пожилому щеголю, но Мэл не обладал достаточным опытом и сдался. Сбивчиво и с извиняющимися интонациями он изложил Павлу Григорьевичу историю своего непродолжительного знакомства с Богдановым.
«Ну вот видишь, это несложно, да, – сказал Павел Григорьевич после того, как молодой человек закончил. – Какие могут быть сложности между друзьями? Мы ведь друзья, товарищ Скворешников. И делаем общее дело – строим лучшее общество. Разве ты не согласен? Вижу, что согласен… Мне вот только одно непонятно, товарищ Скворешников. Ну Богданов – старый хрыч, его уже было не переделать. Горбатого, как говорится, могила исправит, но вас-то, молодежь, куда несет? Вам же еще жить и жить. Откуда такое нетерпение? Небо им подавай. Космос. Будет у вас всё. Сдохнет дура лет через двадцать, не вечная же она, и снова всё завертится. А сегодня – это же риск. Серьезный и совершенно неоправданный риск. А вдруг снова война? Вдруг снова атомные удары? Вы об этом не думаете, потому что не помните ни черта. Да и с чего бы вам помнить? А я очень хорошо помню, что такое атомный гриб над городом. И что такое черная зима помню. И не хочу при своей жизни увидеть это еще раз. У меня две дочери, между прочим. Одной, как и тебе, семнадцать. Красавица. А второй – всего пять, малышка еще. И мне их оберегать нужно. Заботиться о том, чтобы выросли, чтобы мужей нормальных нашли, нормальными матерями стали. А тут вы со своими фугасами… Подождите, не рвите жилы. Есть и на планете масса интересных дел. Океан у вас есть. Да и голод с болезнями не везде побеждены. Вот ты учишься делать барокамеры. И учись, и делай. Отличная профессия! Зачем тебе эта мертвая Луна сдалась?..»
И снова Мэл не нашелся, что ответить.
«Ладно, это всё лирика, да, – произнес Павел Григорьевич. – Главное, товарищ Скворешников, мы с тобой достигли сегодня взаимопонимания. Дело твое я придержу. И в то, что о “Факеле” ничего не знаешь, пока поверю. Но ты должен пообещать здесь и сейчас, что, если к тебе завтра или в другой день подойдет некто и скажет о Куру, ты немедленно позвонишь мне вот по этому телефону. – Лысый щеголь перебросил Мэлу визитную карточку. – Обещаешь?»
