Он позвонил ей на квартиру. Мари сообщила ему, что Марго уехала в пять часов. Хмурый и полный тревоги, Посвистов покинул кафе.
Он побывал всюду, где можно было встретить Марго, дважды заходил к ней, но бесполезно - дома он не показывалась.
Около десяти часов вечера Посвистов в третий раз позвонил у дверей квартиры Марго.
Мари открыла дверь.
- Нет, - впуская его в переднюю, покачала она головой. - Барышня не возвращалась. Ей много раз звонили по телефону, кто-то очень хотел говорить с ней. Я не знаю, что могло так задержать ее. Тем более, что барышня не в вечернем туалете.
- Звонил мосье Баталин? - спросил полковник.
- Нет, мосье Батален (Мари на французский лад произносила эту фамилию) не звонил. Сегодня он вообще не давал о себе знать. Но вы, мосье, может быть, подождете немного? Барыня все равно должна заехать переодеться.
Посвистов прошел в гостиную. Время тянулось с убийственной медлительностью. Он ушел, поручив Мари передать Марго, чтобы она немедленно по возвращении позвонила ему по телефону.
Тревога его сгустилась до степени уверенности в том, что с Марго случилось что-то из ряда вон выходящее.
XIII
ПРИКЛЮЧЕНИЕ МАРГО
Любовь вспыхнула в сердце Марго с силой степного пожара. До встречи с Посвистовым Марго являла собой модный в наше время тип холодной женщины, о котором исследователи сексуализма говорят, как о самом опасном для мужчин.
Ее чувственный мир был погружен в спячку. Точно в ледяной коре лежало сердце: ни один мужчина не заставлял его усиленно биться. Читая книги фривольного содержания, Марго не испытывала ничего, кроме брезгливости.
Забронированная от страстей, она представляла собой значительную опасность для любящих пожить мужчин - к ней стремились и юнцы, и солидные, богатые рантье. Иногда она отдавалась из чувства простого любопытства, иногда из-за расчета, но никогда не испытывала ничего волнующего. Поэтому наслаждения любви, о которых ей приходилось читать в романах, казались ей красивым вымыслом романистов.
Посвистов разбудил в ней чувство. Впервые, танцуя с ним, она ощутила словно нежный, сладостный ток, исходивший от него, заставлявший оттаивать лед, сковывавший душу, и любовь вспыхнула сразу всесожигающим огнем. Страсти, неизведанные и непонятные, опустошающим ураганом хлынули в душу. Она ни о чем не могла думать, не могла ничего делать - все ее помыслы и вся она принадлежали Посвистову.
Связь с Баталиным опротивела ей. Она тянула ее, не зная, как освободиться от коммерсанта, питавшего к ней самые пылкие чувства. Теперь эта связь превратилась для нее в оковы, добровольно надетые, но от которых не так-то легко было освободиться.
