Пока он не видел не то что входа, но и того, что могло бы обозначать вход. Ладонью скользя по холодному мрамору, Конан надеялся нащупать щель, в которую мог бы всунуть острие клинка и отжать дверь, но — ничего, ни единой зазубринки или шероховатости не царапнуло его кожи. Он обошел вокруг яйца дважды, к концу второго прохода чувствуя ярость и изнеможение, и уже собирался мечом подкапывать основание его, как вдруг услышал взвизг Майло.
Возбужденно подпрыгивая на месте, оборотень таращил на спутника зеленые мутные глаза свои и длинным кривым пальцем тыкал в мрамор, будто хотел показать нечто необыкновенное и важное. Конан подошел к нему. И в самом деле, на блестящей поверхности — примерно на уровне плеч варвара — извивалась нарисованная углем ехидна размером с кошку. Глаз ее, вылезший из орбиты, сужался кверху, и этим острым углом явно направлял руку незваного гостя…
— Кром… — прорычал Конан, чьего огромного роста не хватало на то, чтоб увидеть или нашарить пальцами искомое.
— Ы-ы! — Майло легко коснулся плеча киммерийца желтым кривым когтем. — Ы-ы-о-о…
Объяснив таким образом свой план, оборотень бухнулся на четвереньки между спутником и стеной замка. Конан с сомнением оглядел его широкую спину, перевитую канатами мускулов, с выпирающими буграми лопаток, ступил на нее сначала одной ногой — Майло даже не дрогнул; затем, сбросив с себя куртку и заплечный мешок, поднял и вторую ногу — Майло даже не дрогнул. Спустя вздох пальцы варвара коснулись холодного шарика, вделанного в стену до половины и похожего на бородавку на теле мраморного чудовища, крепко обхватили его, повернули… В один только миг земля разверзлась под Майло, открылась большая черная яма, и оба товарища провалились во мрак, сырой и зябкий, не успев и вскрикнуть…
* * *
Сколько времени продолжался этот полет, Конан не сумел бы определить. Может быть, день, а может, два — во всяком случае, он помнил точно, что несколько раз засыпал и даже видел сны, в коих грезилось ему прошлое — далекое и близкое, — а также будущее, но оно весьма смутно, за пеленою, сотканной из золотых и серебряных звезд… (Проснувшись, он не мог поручиться, что вообще видел это самое будущее, да и было ли теперь оно для него? Куда летит он во мраке? Где завершит полет? Или сие есть коридор, ведущий к Серым Равнинам?)
Но и такие мысли не трогали сердца юного варвара. Он замерз, потому что ветер дул постоянно, сильно, навстречу ему. В полудреме он подтянул колени к груди, руками обнял себя, и в этой позе летел еще долго, изредка вспоминая о Майло, но сразу отвлекаясь иною думой, призрачной, нелепой, вялой.
