— Ы-ы-ы! Ы-ы-ы-o! — завопил монстр и вырвал клок шерсти из груди. — Ы-ы-о-о!!! Ай-ло-о-о! Ай-ло-о-о!..
— Майло? — догадался киммериец. — Ты остался прежним Майло?
— Ы-ы-ы! — затряс головой тот, подтверждая.
— Проклятие! — В бессильной ярости Конан пнул ближайшего идола, оказавшегося неожиданно легким, а потому с грохотом и звоном рухнувшего на пол. Растерянность — чувство незнакомое и чуждое по самой сути своей — затмило ум варвара. Кто может знать теперь, что этот урод сделает в следующий миг, в следующий вздох? Не вопьет ли в шею спутнику подросшие уже клыки? Не вонзит ли когти в глаза?
Ужас, льющийся из зеленых глаз Майло, отвечал: нет. Страшный вид его обещал: да.
— Уйди, — глухо сказал варвар после недолгого раздумья.
— Ы-ы-ы!..
— Уйди!
Злоба так и клокотала в могучей груди Конана, хотя он никак не мог уразуметь, что именно его злит. Не Майло же, который скорее был жертвой ублюдка Тарафинелло, чем действительным монстром…
Сплюнув так смачно, словно выплескивал из себя сгусток этой злобы, киммериец врезал кулаком в лоб идолу, что стоял рядом с ним и таращил пустые глаза, и — взвыл от резкой боли. Эта железная кукла оказалась совсем не такой легкой, как та, повергнутая им чуть раньше. От удара она даже не шелохнулась, а когда человек снова — уже осторожнее — пихнул ее ладонью, то ощутил вдруг едва заметный ответный толчок, нечто вроде прыжка сердца за ржавым панцирем…
Конечно, у демона не могло быть сердца, но зато было то, что возрождало организм к временной жизни — то есть дух. Он мог дышать, а значит, он не мертвый, а только спящий… Значит…
Вот как отличить Спящего демона!
Способный к быстрой перемене чувств, Конан радостно осклабился и вновь обратил взор на Майло. Тот стоял не двигаясь, не спуская с товарища умоляющих глаз, так что даже суровая душа юного варвара смягчилась — лишь на миг. Затем он опять нахмурился, отвернулся.
— Ы-ы-ы…
— Заткнись, приятель, — пробурчал Конан. — Кромом клянусь, когда мы найдем Нергалово отродье Тарфанелло, я заставлю его сделать тебя человеком. Но пока — попинай-ка этих ублюдков. Как я — видишь?
Он толкнул еще одного идола, и тот повалился на пол с тем же грохотом и звоном, что и первый. Следующий оказался тяжелым — живым.
Майло быстро сообразил, что от него требуется, и, проворно побежав по ряду, начал косить демонов направо и налево, действуя при этом не одними руками, а и ногами тоже. Вдвоем они за короткое время отделили Спящих (их было всего восемь), которых затем по одному поволокли к морю, пыхтя от напряжения. Оба — и Конан, и Майло — здоровые и очень сильные, они едва могли оторвать идола от земли за башку, не говоря уж о том, чтобы взвалить его себе на спину. Может быть, сам Ужас окутывал собратьев своих, утяжеляя их до веса каменной колонны, дабы не дать людям дотащить их до моря и выкинуть туда?
