— Катарина Фёрст — звезда Больших Кокосов, — наклонился к уху пастора Рэйфлинт. — Как и вы, она решила пойти вместе с нами, чтобы спасать наши души. Только не от греха, а от скуки. И заметьте — счет пока не в вашу пользу… Вахтенный офицер, глубина?
— Глубина тысяча футов, сэр. Горизонт чист.
— Есть.
Танцуя и раздеваясь, Катарина пела:
Зачем нам жены?
Зачем нам дети?
Земные радости не для нас.
Все, чем живем мы
Сейчас на свете, —
Немного воздуха и
Приказ…
Пастор смятенно вопрошал:
— Но как же обычай?.. Во все времена женщина на корабле приносила несчастье?!
— Вам не пристало верить предрассудкам, святой отец!
— И все-таки как она здесь появилась?
— Спросите вашего соседа Ахтияра. Этого мерзавца я спишу в первом же порту.
Катарина Фёрст и сама бы желала знать, каким образом очутилась она в отсеках «Архелона». Последнее, что удержала ее зыбкая девичья память, был столик в портовом баре и вислоносый человек с не по-мужски мягкими коленями. Об остальном она знала со слов Ахтияра.
— Когда ты уснула, моя серна, у меня на груди, я отнес тебя на руках к трапу, бережно спустил вниз и уложил в своей каюте, а сам сидел в ногах и охранял твой сон, о возлюбленная!
Это была полуправда. Ахтияр действительно отнес Катарину на руках, но предварительно завернув в ковер, который купил тут же, в баре, не торгуясь. Покупку с драгоценным вкладышем он притащил на лодку ночью — в самый разгар погрузки и, благополучно миновав старшего помощника, спустил ковровый рулон в торпедопогрузочный люк вслед за освежеванной тушей барана. Стюард никак не предполагал, что командир решит уйти из Сан-Пальмаса на сутки раньше — нынешней же ночью.
Придя в себя, двадцатидвухлетняя звезда шоу не стала горевать. Подводные гастроли обещали по меньшей мере сногсшибательную рекламу. Три дня Ахтияр уговаривал доктора пойти к разгневанному командиру замолвить за него слово. Во время обеда Коколайнен заметил невзначай, что из любого происшествия всегда можно извлечь и нечто полезное…
— Что вы имеете в виду? — вскинулся Рзйфлинт.
— Раз от этой девицы никуда не деться, то пусть принесет пользу, как умеет. Мальчикам нужна психологическая разрядка. Впереди столько напряженных вахт…
Офицеры за столом зашумели, дружно поддержав «самого мудрого флотского эскулапа».
Рэйфлинт промолчал, но вечером разрешил выступление.
…Дельфины шли за «Архелоном» стаей. Они привыкли, что три раза в сутки огромная черная рыбина выбрасывала вкусное облако кухонных отбросов. Это стюард выстреливал из специального бункера камбузные отходы. Акустики слышали в наушниках воздушный хлопок, а затем переливчатое щебетание. Дельфины смеялись. Рэйфлинт включал у себя в каюте динамики и вслушивался в веселую перекличку. Он начинал различать их по голосам. Самому бойкому он придумал кличку — Тэдди. Так звали младшего брата, умершего десяти лет от саркомы.
