Выждав немного, Маккиш приподнял голову, огляделся. Огня больше не было, взрыв уничтожил все, что могло дать ему пищу, Маккиш встал на колени и попробовал расстегнуть на человеке комбинезон. Но нигде не нашел никаких застежек. Однако биение сердца Маккиш ощутил и сквозь плотную серебристо-голубую ткань. Тогда он поднял тело незнакомца на руки и двинулся к форпосту.
Странное дело: стук сердца этого неизвестно откуда взявшегося пилота словно бы отдавался в нем самом. Сначала эти удары были сильными и частыми. Потом Маккиш почувствовал, как они стали замедляться. Несколько минут спустя кожа человека побледнела и стала серой. Тогда Маккиш побежал. Бежать было тяжело, неудобно. Купол форпоста сверкал в лучах красного солнца, как драгоценный камень. Но Маккишу было не до красот. Он думал о том, что бежать по этому вязкому песку не меньше пяти минут. Выдержит ли сердце умирающего человека? Выдержит ли его собственное сердце?
Они оба выдержали. Не дав себе отдышаться, Маккиш уложил человека на кровать и бросился к аптечке. И остановился: поможет ли неизвестному стимулирующая инъекция? Не убьет ли она его?
И тут он увидел, что у человека вдруг дрогнули губы. Лицо его начало розоветь, Затаив дыхание и боясь пошевелиться, Маккиш следил за ним. Вот блеснули черные зрачки. Глаза незнакомца остановились на Маккише, и лицо его тронула слабая улыбка…
И в тот же миг все исчезло. Маккиш увидел, что он стоит неподалеку от лабораторного стола. За прозрачными стенами форпоста все было как обычно: деревья, трава, песок, птицы. И ни обломков летательного аппарата, ни следов зеленого костра…
Он нервно потер ладонями лицо. Это была галлюцинация. Совсем другая, какие у Данилевского не случались…
— Ну, так что это все значит?
Маккиш резко обернулся: лицо командира на экране было явно встревоженным.
— Что именно? — отозвался Маккиш.
— Ты стоишь совершенно неподвижно, смотришь в одну точку, ничего не слышишь. Галлюцинация?
Маккиш кивнул.
— То же самое?
— Нет, другая.
Очень быстро, так, словно решение было принято им уже давно, Степанов сказал:
— Я буду у тебя через девять часов. Но… может быть, ты хочешь вернуться?
Маккиш покачал головой:
— Нет! Я тебя жду.
Экран погас. Маккиш записал обо всем случившемся в магнитный дневник. Потом, повинуясь странному желанию, надел скафандр и вышел из форпоста.
Ветер, заметно усилившийся, гнул ветки с голубыми листьями. Красное солнце поднималось в зенит, и тени деревьев заметно укорачивались. Тени были остроконечными, они, как стрелки компаса, указывали как раз на то место, где во время галлюцинации он видел решетчатый летательный аппарат. Маккиш знал, что там, куда указывает тень-стрелка, он не найдет ничего, и все-таки продолжал идти вперед. Он старался что-то понять и никак не мог. Мысль билась о невидимую преграду, как бьется о стекло случайно залетевшая в комнату бабочка. А где-то совсем рядом, может быть, всего в нескольких сантиметрах, открыта форточка.
