Все было в точности, как при галлюцинации. Только наяву.
Красное солнце быстро поднималось. Когда оно оказалось в зените, Маккиш увидел, как посреди равнины с голубой травой вдруг прямо на глазах пробились из земли и потянулись к солнцу побеги деревьев. За каких-нибудь десять минут они окутались дымкой голубых листьев, и там, где не было ничего, возникла молода» рощица.
Маккиш постарался представить, как здесь бывает во время ураганных ветров. Деревья, конечно, вырываются с корнем, ураган уносит их, как соломинки. Все сметается с поверхности планеты, и только мрачные горные хребты, кое-где поднимающиеся над материком, стоят незыблемо. Наверное, где-то там, в каких-нибудь горных пещерах, и находят убежище эти отвратительные птицы.
Но потом ураганы стихают, палящее солнце быстро высушивает озера, оставшиеся от громадных океанских волн, захлестывающих материк. Сначала материк, покрытый желтым песком, пустынен. Но песок скоро покрывается голубой травой, а потом вот так, на глазах, из-под земли пробиваются побеги, полные несокрушимой жизненной силы, и то там, то тут одна за другой возникают рощи голубых деревьев. Проходит, наверное, неделя, другая, и планета преображается.
Восемь часов, оставшиеся до следующей галлюцинации, тянулись медленно. Красное солнце наконец зашло, и наступила непродолжительная ночь. Маккиш дал себе короткий отдых. Потом он заполнил дневник и просмотрел информацию, собранную одной из «черепах-геохимиков». Затем Маккиш снова вернулся к дневнику Данилевского, чтобы еще раз проверить, не упущены ли какие-нибудь важные подробности. Пожалуй, желание снова прослушать дневник говорило о том, что он нервничает, но Маккиш пошел навстречу своему желанию. И скоро сделал открытие: время между последней галлюцинацией Данилевского и его собственным первым сражением с птицами составило не восемь часов двадцать четыре минуты, а ровно вдвое больше: шестнадцать сорок восемь. Один — приступ наваждений был словно бы пропущен.,
Маккиш ждал. Если пропуск был случайным, очередной сеанс наваждения должен был начаться вот-вот. Если интервал увеличился — тогда… Тогда остается одно объяснение: разные люди по-разному реагируют на действие этого… он поискал подходящее слово… на действие того, что вызывает наваждения.
Но вот наконец часы показали, что после первой галлюцинации прошло ровно восемь часов двадцать четыре минуты. Маккиш приготовился: сейчас растворятся стены форпоста, и он окажется в пустыне.
