– Алексей, ты уже? – вдруг раздался за моей спиной голос Луциса. – Прочел, да?
Я сказал правду:
– Еще не дочитал. Голова болит.
– Так нельзя, тебя же предупреждали про два условия, иначе не подействует! Ну все, теперь по-новой перечитывать, – закончил Луцис расстроено.
Я не хотел ему говорить, что меня больше волнует не Книга, а сатисфакция, на которой я обещал поприсутствовать.
Луцис ушел на кухню, а я вернулся в гостиную и по второму разу принялся за Книгу…
Если бы не предстоящая неизвестность, я бы наверняка справился с «Тихими травами». Но тревога, неотвязная, как зубная боль, сверлила душу и не давала сосредоточиться. Каждую минуту внимание улетучивалось, мысль, точно безмозглое насекомое, переползала со страницы на окно и дальше, растопырив крылья, уносилась в серое поднебесье.
Волнения незамедлительно отразились на желудке, и, всякий раз закрываясь в туалете, я безумно стеснялся, что мой трубный кишечный страх может быть услышан на кухне. Книгу я на эти моменты с собой не брал. Кто знает, может, читатели, увидев меня выходящим из туалета с Книгой, восприняли бы этот поступок как святотатство. По-любому, повесть приходилось начинать заново. Я переместился на диван и читал лежа, пока не забылся черным, будто чулан, сном.
Проснулся я от приглушенного разговора в прихожей. Выделялся дребезжащий тембр Маргариты Тихоновны, которая безуспешно старалась говорить тихо.
– Денис, как Алексей? Прочел? – спрашивала она. – Спит?
– Вроде спит, – негромко отвечал Луцис. – Я не заходил, думал, пусть отдыхает. У него не получилось сначала, он по второму разу начал. Волновался…
– Ладно, все равно будить пора, – категорично сказала Маргарита Тихоновна. – Мы сейчас поедем колонтайских товарищей встречать, и вы особо не рассиживайтесь. Сбор ровно в полночь возле поворота на Камышево…
Голоса потоптались еще несколько минут, загудели шагами на лестничной клетке.
За окном была фиолетовая темень. Я посмотрел на настольные часы. В темноте могильными огоньками горели фосфорные капельки на стрелках – одна почти сверху, вторая снизу – половина одиннадцатого.
– Лучше кофе сделайте, я сама разбужу, – дверь приоткрылась, и в желтой полосе света появилась Таня.
Я притворился спящим. Она тихо присела рядом. Чуть скрипнули диванные пружины. Я шумно вдохнул носом, повернулся на бок.
Таня коснулась моей руки:
– Алексей Владимирович…
Я повернул голову, вроде бы сморгнул сонное недоумение:
– А? Что случилось?
