— Я действительно не знаю, что меня ожидает, но уверена, что меня там ничто не застанет врасплох, — ответила Лия, девушка-маламут.
(«Проекция, — так некоторое время спустя прокомментировала эту ситуацию Рита, моя подруга и квартиросъемщица. — Ты слишком много проецируешь на этого ребенка. Так кто же на самом-то деле волновался?» Сомнений нет, Рита — настоящий врачеватель душ.)
Направляясь к машине, я увидела Кевина Деннеги, атакующего ржавыми садовыми ножницами чахлый барбарис, высаженный в ряд между двором его матери и моим. Как-то раз я попыталась уговорить Кевина посадить вместо этого уродливого колючего растения что-нибудь действительно классное, тсугу, например, или можжевельник и даже предложила ему оплатить часть расходов. Он отклонил мое предложение, и, хотя он ни разу открыто об этом не заявил, у меня осталось такое чувство, словно я совершила какую-то бестактность, например, предложила ему оплатить половину стоимости новой «ауди», лишь бы только не видеть из окна своей кухни его «шевроле».
Когда он увидел нас, то перестал издеваться над барбарисом и перевалился через кустарник, в одной руке держа ножницы, а другой вытирая пот с лица.
— Можно тебя на пару слов? — выкрикнул он прямо мне в ухо, думая при этом, что говорит шепотом.
Понижая голос, Кевин изменяет высоту звука, но не громкость. Когда я отослала Лию в дом проверить, достаточно ли воды мы налили собакам и работает ли автоответчик, Кевин спросил:
— На поминки идете?
Мы сегодня уже встречались с ним по пути из магазина — тогда я и сообщила ему о Роз.
— Вроде того. Решили зайти.
— Стимулятор, — сказал Кевин.
— Что? — не поняла я.
— У нее в груди было имплантировано такое устройство.
— Да знаю я, что такое стимулятор. Он был у Роз? Так вот почему… А почему, собственно, из этого надо делать такую тайну? Это ведь не лекарство от венерических болезней или еще Бог знает чего.
— Элиот-парк, — сказал Кевин.
— Да.
— Ты все еще ходишь туда на занятия?
— Я знаю, что тебя волнует. Граффити, верно? Ты думаешь, что существует какая-то зловещая связь между дрессировкой в парке и граффити, а также всем этим и гибелью Роз. Так вот, единственная связь между всем этим заключается в том, что Роз жила рядом с парком и там тренировала свою собаку, и именно с ее легкой руки клуб стал пользоваться этой площадкой. Даже если бы мы там и не занимались все вместе, она бы все равно ходила на эти теннисные корты. Клуб здесь ни при чем. Но все же очевидно, что ее смерть не так похожа на дурацкий несчастный случай, как нам показалось. Значит, стимулятор, говоришь? А тут еще вода и электричество…
