Что ж, «наивные» Ковпаки, Бородаи, их товарищи по оружию, по одной судьбе, все эти люди, ставшие Советской властью Украины, очень скоро показали оккупантам, какие они «фантазеры»!
…Партизаны расположились в лесу близ Котельвы и контролировали фактически отсюда обширный район, образованный четырехугольником Полтава — Зиньков — Ахтырка — Краснокутск. Устраивали налеты по ночам на немецкие гарнизоны, стоявшие в окрестных селах, совершали смелые нападения из засад на вражеские колонны. Били и оккупантов, и их прихвостней: синежупанных гайдамаков Рады, шлыкастых и чубатых «добродиев» из «державной варты» гетмана Павла Скоропадского, и «жовтоблакитников» Петлюры.
Бойцы Ковпака и Бородая брали не числом, а умением. Умением, накопленным и в окопах империалистической, и в боях новой войны — уже за собственную, Советскую, власть. По-крестьянски рачительно и вдумчиво, от боя к бою обогащал свой командирский опыт Сидор Ковпак. Отличный солдат, храбрый разведчик на фронте мировой войны, ныне партизанский вожак — он всегда, в сущности, оставался мирным человеком, просто вынужденным воевать. Но уж если пришлось драться, то с умом и рассудком, как и подобает потомственному крестьянину, хлеборобу, вся жизнь которого — это неустанный повседневный труд на земле, требующий трезвой головы, ясной мысли, неторопливого, продуманного расчета и учета, превосходного знания дела и полной уверенности в успехе.
Все это Ковпак имел и умел, воюя, вкладывать в войну. Всем своим нутром воюющего мужика он чувствовал, а мужицким умом понимал, как надо вести дело, чтобы с наименьшей кровью добыть наибольший успех.
За несколько месяцев партизанских действий проявились и утвердились характерные особенности Ковпака-командира. Осмотрительность, неторопливость в решениях, даже медлительность, как порой могло показаться, а на самом деле — нетерпимость ко всему легковесному, бьющему на дешевый эффект, а потому смертельно опасному на войне. Скрупулезная придирчивость даже к самому себе, если дело шло о приказе, по которому люди должны пойти на смерть, глубокое уважение к трудовому человеку, которого судьба сделала партизаном и поставила под его, Ковпаково, начало. Наконец, смелость и убеждение в том, что вору, чужаку, пришельцу нипочем не удержаться в доме, куда он ворвался незваным: все равно его оттуда вышвырнут хозяева. Эта вера никогда не покидала Сидора Артемьевича. Хозяева — вот кем были и Ковпаковы хлопцы, и сам он.
