Амара увидела, что улыбается.
— А другие племена. Они…
— Связаны, — помог ей Дорога.
— Со своими собственными тотемами?
— Лошади с лошадью. Волки с волком. Овцерезы с овцерезами, да, — подтвердил он. — И со многими другими. Именно так наш народ учится. Он познает не только мудрость ума. — Он положил кулак себе на грудь. — Но и мудрость сердца. Они имеют одинаковое значение. И все являются частью Единственного.
Амара покачала головой. Верования варваров оказались гораздо более сложными, чем ей казалось раньше. И если Дорога сказал ей истинную правду про связь маратов с их животными, это могло означать, что они намного сильнее, чем считали алеранцы.
Например, Хашат, вождь клана Лошади, носила на своем ремне для сабли три заколки для плащей королевских гвардейцев. Амара думала, что она забрала их с поля боя после первого дня Первого кальдеронского сражения, но теперь она уже не была так в этом уверена. Если женщина из племени маратов, в те времена молодая воительница, атаковала кого-то из личной гвардии принцепса верхом на лошади, ее связь с животным давала ей значительное преимущество даже перед алеранским магом металла. Во время Второго кальдеронского сражения гаргант Дороги пробился сквозь стены, построенные, чтобы противостоять любым атакам, начиная от сильных магов земли и кончая магическими огненными взрывами и ураганными ветрами.
— Дорога, а почему твой народ так редко нападает на алеранцев? — спросила она.
Дорога пожал плечами.
— В этом нет необходимости, — сказал он. — Мы часто сражаемся друг с другом. Это состязание, которое дал нам Единственный, чтобы понять, где сосредоточена самая большая сила. Кроме того, между нами существуют различия, как и у вашего народа. Однако нашей целью не является смерть одного из противников. Как только кто-то показывает свою силу, поединку конец.
— Но ты убил Ацурака два года назад, — напомнила ему Амара.
Лицо Дороги потемнело, и на нем появилась грусть.
— Ацурак стал слишком диким. Он погряз в крови. Он предал свою собственную цель в глазах Единственного. Перестал учиться и начал забывать, кто и что он такое. Его отец умер на поле Дураков — так мое племя называет Первое кальдеронское сражение, — и он взрослел, мечтая о мести. Ему удалось заразить своим безумием многих других. Он и его сторонники убили целое племя моего народа. — Дорога снова прикоснулся к косе и покачал головой. — Когда он повзрослел, я надеялся, что он забыл о своей ненависти. Этого не произошло. Одно время я боялся, что буду ненавидеть его за то, что он со мной сделал. Но сейчас все кончено. Я не горжусь тем, что совершил. Но я не мог поступить иначе и продолжать служить Единственному.
