– Вот и я! – Эд вручил ей моток клейкой ленты и откусил еще кусок от своего биг-мака. – Хочешь такой же? У меня есть.
– Нет, благодарю, я только что поела, – вежливо отказалась Кендис.
– Ага, понятно… – протянул Эд насмешливо. – Предпочитаем здоровую, естественную пишу, так, что ли? Интересно, чем ты питаешься? Спаржей и артишоками? – Он снова откусил от своего бутерброда.
Кендис не была уверена, знает ли Эд, что такое артишоки, но спорить ей не хотелось.
– В основном да, – сказала она коротко, думая про себя, почему Эд не может разговаривать как все воспитанные люди, почему ему обязательно надо ее поддевать или смеяться над ее привычками. Беседуя с ним, расслабляться не рекомендовалось – любое, самое невинное замечание Эд мог обратить против нее же.
– Одному богу известно, на чем их выращивают – на каких опилках, – заметил Эд с глубокомысленным видом, и Кендис догадалась, что он действительно путает артишоки с шампиньонами. – Уж лучше старый добрый биг-мак – мясо есть мясо, к тому же и салат тут тоже присутствует.
Он взмахнул бутербродом, и из него выпал измазанный соусом листик салата. К ужасу Кендис, Эд преспокойно поднял его с пола и отправил в рот.
– Видала? – спросил он. – Я тебя не обманываю. Кендис закатила глаза. Ей было жаль Эда, который не видел в жизни ничего важнее работы. У него не было ни друзей, ни любовницы, ни даже мебели. Когда-то давно она зашла к нему, чтобы наладить добрососедские отношения и выпить по стакану пива, и была неприятно поражена тем, что из обстановки в квартире Эда имелось только древнее раскладное кресло, телевизор последней модели и гора коробок из-под пиццы в углу.
– Слушай, ты почему дома? Тебя что, уволили? – спросила Кендис. – Ведь сейчас только десять вечера. Обычно в это время ты еще на работе – куешь презренный металл, обсасывая с клиентами очередную сделку.
– Раз уж ты заинтересовалась, так и быть – отвечу. – Эд самодовольно ухмыльнулся. – Со следующей недели я официально нахожусь в отпуске.
– В каком таком отпуске?
– По уходу за комнатными растениями! – Он улыбнулся еще шире. – Я перехожу на другую работу, поэтому хочешь не хочешь, три месяца мне придется плевать в потолок. Так записано в моем контракте.
– Целых три месяца? – Кендис нахмурилась. – Почему так много?
– А ты как думаешь? Конечно, потому, что у себя на службе я – не последний человек. – Эд вскрыл жестянку с кока-колой и шумно отхлебнул. – Видишь ли, я знаю слишком много служебных тайн и секретов, так что три месяца – это минимальный карантинный срок. Нужно же дать этим тайнам время устареть!
