– Мэг, любимая. Ты такая… теплая…
Крессида сидела, прижавшись к окну. Ей не следует здесь находиться. Неудивительно, что девушкам почти ничего не говорят о брачном ложе. От того, что ей удалось подглядеть и услышать, заболело и горело от жара все тело.
– Пойдем, дорогая, нам пора. Если мы задержимся…
А дальше последовали пылкие, полные любви слова лорда Резерфорда, прямо говорившие о том, чего он хочет.
У Крессиды горели щеки и тряслись колени. Только бы они не обнаружили ее!
– Марк, – раздался хрипловатый голос графини. – Это же не наша библиотека. Что, если войдет Джек?
В ответ последовал смех.
– Любовь моя, не искушай меня. Но старину Эванза точно хватит удар. Пойдем, шалунья. Пора спать. Дай-ка я поправлю твои юбки.
– А твой галстук?
– Ты опять его сорвала, бесстыдница?
– А ты разбросал мои заколки по полу.
– Дурочка, я утром все подберу. Если Джек их обнаружит, то ему будет о чем задуматься.
– Что касается Джека…
– Да, душечка? Это твоя сережка?
– Да, моя. Как ты думаешь, чем удручен Джек?
– У него крапивная лихорадка.
– Что?
– Крапивная лихорадка. В штанах. Хватит беспокоиться о нем – позаботься обо мне. Пойдем в постель.
Крапивная лихорадка! Что имеет в виду Резерфорд? Крессида продолжала подглядывать в щелку.
Они наконец вышли из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь.
Подождав для верности несколько минут, Крессида вылезла из своего убежища. Она смотрела на кресло, в котором только что сидели граф и графиня и… представляла Джека на месте Резерфорда. Но зачем думать о том, каково было бы ей оказаться у Джека на коленях?
Она отвернулась к книжным полкам. Надо расставить все те книги, с которыми кончил работать папа, а затем выбрать себе что-нибудь почитать в постели. Со стопкой книг в одной руке девушка стала подниматься по лесенке и тут же наступила на подол юбки. Чтобы не упасть, Крессида ухватилась за лестницу, а книги рассыпались по полу.
– Черт! – Она приподняла юбку и осторожно спустилась вниз. Эта юбка была намного длиннее, чем у других платьев, и почти касалась пола.
Крессида заткнула подол за пояс. Она одна, и некому упрекнуть ее за неприличный вид.
Крессида снова собрала книги, поднялась по лестнице и стала заполнять полки. Вергилий, Гораций, Катулл. Овидий? У отца было несколько книг Овидия, но он не разрешал ей их читать Почему? Она с любопытством раскрыла одну. «Наука любви». Папа любил повторять, что многие классические произведения – неподходящее чтение для женщин.
