Он еще пытался шутить.
– Берегитесь, дорогие мои, как бы вас не слопали волки. Они теперь в другом обличье – в немецких касках. – И уже серьезно добавил: – Говорил мне один дунайский рыбак, что в дельту забросили десант.
Он помог оттолкнуть от берега лодку. Ясек, все так же молча, взял в руки весла. Лодка легко и бесшумно заскользила по камышовым просекам. Сразу возник птичий переполох, закрякали потревоженные утки, тяжело поднялись в воздух две-три длинноногие цапли. К прибрежным рощицам жался сонный туман, будто курилась земля. Вскоре стал удаляться высокий песчаный берег, где приютилась одинокая хижина рыбака, и вот уже лодка вошла в тайники озерных камышей. Только тогда Ясек поднял голову, посмотрел вокруг и грустно вздохнул.
– Все это напрасно… Тут мы как в западне. Камыши, вода и небо… И нас только двое. Только двое во всем мире…
Адриан отозвался резко:
– Что с тобой? Рано расклеился, рано начал каркать!
– Может, тебе весело? А, нож еще не дошел до твоей кости! Ты дома. Ты дома… – Ясек говорил возбужденно, почти громко. – Меня же война сделала скитальцем, бездомной собакой. Я покинул Померанию, я одинок, мне тяжко, хочется плакать. А тебе?
– Давай я буду грести, – примирительно отозвался Адриан, – Ты еще не окреп, может, потому…
– Нет. Нет! У меня сил еще много. Я родился у моря и могу грести сколько угодно.
– И все же…
Но Ясек перебил его:
– Никаких «все же». Вот эти болотные птицы… они счастливее меня, у них есть гнезда. Осенью улетят в другую страну, туда, где нет войны, а весной вернутся назад, к своим родным местам. Они снова примутся вить гнезда, высиживать птенцов. А что могу сделать я?
– Говори тише. Пожалуйста, говори тише, Ясек, и не падай духом. К весне война кончится. Она не может продолжаться долго.
– Я не падаю духом, – вяло и тихо сказал Ясек. – Но пожелание добра ближнему превращается в глупость, когда человек обманывает себя надеждой, что война может скоро кончиться. Она продолжается в жертвах. Кроме смерти, голода, разрушений, война несет изгнание. Знаешь, что это такое – изгнание? Когда тысячи людей – старых и молодых – женщин и детей, взвалив кладь на спину, покидают свои очаги, родную землю и убегают куда глаза глядят… А потом лавиной катится война и догоняет… Догоняет…
Он говорил шепотом, но Адриану казалось, что он кричит.
– А ты советуешь не падать духом… – Он опустил весла и рассмеялся. Смеялся беззвучно, перекосив лицо.
И опять взялся за весла. Адриан молчал, стиснув зубы. Лодка ткнулась в островок из сушняка, на котором был шалаш из камыша. Старый, почерневший от времени шалаш.
