Куку было безразлично, последует ли Шют приказу Дэвидсона и немедленно вылетит в Сайгон или же снова отправится в Шангри-Ла.
— Сейчас же распоряжусь, чтобы Гендерсон подготовил машину к завтрашнему утру, — сказал Кук. — Пойдемте ко мне в блиндаж, лучшей квартиры для гостя у меня, к сожалению, нет. Пусть для вас служит утешением, что через несколько дней вы уже будете в Сайгоне. Передадите привет тамошним кабакам.
Шют улыбнулся.
— Кто вывезет мой отряд? — спросил он.
— Наши вертолеты. Для этого все готово. — На лице Кука появилась ироническая усмешка. — То, что вы получили от Дэвидсона, ко мне поступило еще два дня назад — точные ин-"
струкции, куда доставить ваших людей. Местность между обеими высотами, что перед лагерем морской пехоты и Кхесанью, я знаю. Там довольно опасно. Но если за дело взяться с толком, все пройдет благополучно.
Когда наступил вечер, они поужинали у Кука в блиндаже, где вестовой накрыл стол белой скатертью и зажег свечи.
Играло радио. Сайгон передавал легкую музыку. Позже Кук переключил транзистор на американскую военную радиостанцию, и диктор, читающий последние известия, хвастливым тоном заявил, что в первый период муссонных дождей Вьетконг не сумел перейти к активным действиям. Противник выдохся, это совершенно очевидно. Войска же Соединенных Штатов!
напротив, в прекрасном состоянии. Они готовы к новым крупным операциям. И в конце передачи почти стыдливо было сделано признание, что в первый период дождей «красные»
обстреляли артиллерийским и ракетным огнем более пятидесяти американских баз. Потери в некоторых пунктах значительные.
— Успокоительные пилюли, — буркнул Кук — Сами себя обманываем. Вы один из немногих, Шют, кому я это говорю.
В остальных случаях помалкиваю, не хочу, чтобы меня обвинили в пораженчестве. Но что-то все же неладно во всей этой истории. Обманываем мы себя постоянно. Одну неудачу терпим за другой. И не находится никого, кто бы положил конец этому идиотизму. Здесь нельзя вести войну с перспективой на успех, это мы должны наконец понять. А если Штаты не могут вести победоносной войны, то они должны ее прекратить Мы приобретаем дурную славу проигравших. А хуже этого ничего не бывает.
Шют не находил, что возразить. Он не принадлежал к пессимистам, и все же ситуация, сложившаяся для Соединенных Штатов в этой части мира, стала для него столь же проблематичной, как и для Кука. Но внутренне он противился признанию реальных фактов. Ну, хорошо, потеряем Кхесань. Мы потеряем также и Конхьен, уйдем из Шангри-Ла… Но борьба будет продолжаться. Пути к отступлению нет. Мы будем продолжать сбрасывать на Вьетконг тонны напалма, бомбить и выжигать Патет Лао. Мы будем, в крайнем случае, поливать Южный Вьетнам, где укрепился Вьетконг, тоннами жидкого яда, пока там не будет расти ни единой травинки. Вот тогда посмотрим, что останется от нашего противника. Уничтожить!
