— Я позабочусь о том, чтобы вы смогли все заснять спокойно, — пообещал Шют.
И он сдержал свое слово. После того, как Дункан хорошо выспался и разведчики доложили, что четверо лаосцев наутро продолжили свой путь в направлении Наке, Шют с репортером вышли из лагеря. С патрулем они встретились примерно в шести километрах севернее сожженной деревни, в месте, которое уже было подготовлено для засады. То была ложбина, окруженная густым лесом.
Через полчаса здесь в самом деле показались четверо лаосцев. Они попарно несли на шестах завернутую в куски ткани поклажу. Люди были в хорошем настроении — они подходили к родной деревне, где не были уже несколько недель. Возделывать мак далеко от селений стали еще во времена, когда здесь правили французы. Колониальные власти облагали производителей опиума большими налогами, и, чтобы их избежать, люди возделывали мак в труднодоступных местах, куда не добирались французские чиновники.
Сейчас четыре крестьянина подходили к дому. Там они поделят свой груз и отдохнут после дальней дороги Старый ион размышлял, сколько денег сможет он послать своему сыну в Бангкок, чтобы тот мог продолжать свое образование.
Все четверо остановились как вкопанные, когда их внезапно окружили солдаты.
— Взгляните на старика, полковник, — воскликнул Дункан. — Это как раз тот тип, что мне нужен. Великолепный старик!
— Вьетконг! — закричали солдаты крестьянам.
Те стали протестовать, попытались объяснить, кто они на самом деле. Но солдаты не слушали их. Они вообще не понимали, что говорят эти четверо. Лишь только, когда подошел Шют со своим переводчиком, лаосцы смогли объясниться.
— Мы же в Лаосе, господин, — сказал старый Ион. — А вы вьетнамцы и американцы, и нам до вас нет никакого дела.
Но Шют перебил его.
— Вы снабжаете Вьетконг. Где ваш лагерь?
— Господин офицер, у нас нет никакого лагеря, мы никого не снабжаем. Мы крестьяне из Наке.
— Расстрелять! — приказал Шют, и указал на самого молодого из четырех.
— Не спешите, — попросил Дункан, бегая вокруг с кинокамерой.
Солдаты отвели крестьянина к обочине дороги. Один из них приставил к его виску дуло автомата.
— Стой! — закричал Дункан. — Не так. Стань от него в нескольких шагах и что-нибудь спроси. Он должен тебе ответить. Дразни его, пока он не закричит, а затем уж стреляй.
Когда изрешеченный пулями крестьянин упал, Дункан удовлетворенно кивнул.
— Нет ли у вас чего-нибудь такого, чтобы получить дым? — обратился он к полковнику. — Чего-нибудь такого, что создает впечатление войны?
