Американец был озадачен. Ему хотелось рассказать еще
кое-что о своих похождениях. Чего вдруг заторопились эти молодые люди, интеллигентные, хорошо говорящие по-английски. К тому же девушка прехорошенькая.
Но Лао Ион и Ками ушли, и Дункан вернулся к своему бифштексу. "Да, тесен мир", — подумал он, ковыряя вилкой.
На Пражадипок роуд, за большим мостом, под которым медленно текли воды реки Менам, начинались кварталы высоких новых домов. Здесь жили люди, которые хорошо зарабатывали. И здесь у Ками была квартира. Она стоила недешево, но Ками прилично получала на телевидении. Квартиры в этих домах были, как правило, однокомнатные, с душем и кухнейнишей.
Из окна открывался вид на реку и на часть города — словно кусок пирога на тарелке. Ками сбросила обувь у входа и надела тканные серебром домашние туфли. Она подвинула Лао Иону стул, но юноша не захотел сесть.
— Я должен ехать домой. В Наке.
— Хочешь разыскать американца?
Он кивнул:
— Да, Шюта. Полковника "зеленых беретов". Я запомнил, как он выглядит.
Ками понимала: его не отговоришь от того, что он задумал.
Если Лао Ион что-нибудь решил, то обязательно выполнит.
Он был упрямым, в лучшем смысле этого слова. И прежде чем что-либо предпринять, он тщательно обдумывал свои шаги.
Это касалось его учебы. Это касалось и их совместного будущего. А теперь он хочет найти убийцу своего отца. Чтобы убить убийцу? Да, в этом нет никаких сомнений.
— Когда ты уедешь? — спросила она.
— Завтра.
— А университет?
— Я прерву учебу.
— Но ведь тебе осталось всего два семестра! — воскликнула она. — Если ты их не закончишь, все твои планы пойдут прахом.
— Может быть, — сказал он. — Но пойми, теперь я не могу спокойно учиться. Всему свое время. Когда рыбу ловить, когда сети чинить.
— Я буду очень одинока…
В ее голосе не было упрека. Если мужчина потерял отца так, как Лао Ион, он имеет право на месть. Это был освященный столетиями неписаный закон.
— Я вернусь, — сказал Лао Ион.
Лаос, родной Лаос. Лао Ион добрался до леса, который становился все гуще по мере продвижения на восток. Когда рассвело, он увидел каучуковую плантацию, черные от дыма руины строений. За развалинами он вышел на дорогу. Было видно, что по ней давно никто не ездил: вся она заросла бурьяном. Воздух быстро нагревался, становилось жарко.
Впереди, где дорога извивалась между первыми отрогами гор, дрожало марево.
— Лао Ион испугался и вместе с тем почувствовал какое-то облегчение, когда с обочины дороги кто-то резко и повелительно крикнул:
