Все тревоги Сашу вмиг оставили, когда машина подкатила к аэропорту. Потом он, счастливый, сидел в кресле — самолетном! — и удивлялся, почему никто не кричит от радости, что сейчас полетят. Никто и не закричал. Тогда Саша не выдержал:
— Летим! Летим! Над нашим городом.
В ослепительном небе он увидел Ленинград. Там жили все свои. Все-превсе. Самолет летел час, и на земле прошел час. Пролетели семьсот километров по небу, а Борька прошел один километр по земле.
…Борька отстал от ребят — бабушка ему вывела сестер. Ребята побежали на школьный стадион, а сестренки на школьный стадион не хотели. Они по улице хотели — шубки у них были новые, две цигейки, два баранчика-цыганчика. Надо, чтобы все видели!
Сестренки катились перед Борькой двумя черными клубочками, а он на них и не глядел, а глядел на небо, по которому летел Саша.
Издалека показался Ванька. Ванька военный был. Погоны на нем были морские, а на ушанке — капуста. Ванька увидел Красномака и остановился.
— Куда ваши подрапали? — важно спросил Ванька и заложил руки в рукавичках за ремень.
— На стадион!
— А ты чего?
— Я — привязанный!
— Отвяжись!
— Сам отвяжись — видишь, маленькие!
Гордый Ванька голову набок склонил и посмотрел на маленьких. Маня с Таней на него уставились — никогда они таких важных и красивых не видели. Даже Борька не то, даже папа!
— А ты чего? — спросила важного Таня.
— По контроше опять пятерка! — похвастался Ванька. — Я им говорил, что у них пятерок для меня не хватит!
— А кто это — Поконтроше? — спросила Таня. — Генерал?
Ванька засмеялся:
— А ты чего такая глупая? Контроша — это контрольная!
— Ты глупый! — вступился Борька. Сам он мог их обзывать, а другие — чтоб ни за что! — Они умнее тебя. Они умные от витаминов!
— От витаминов, от витаминов! — обрадовались девчонки. — А — знаем, В — знаем, Ц — знаем, А — снова знаем. АВЦА!
— Ерунда! — закричал военный Ванька и побежал по дороге. Он увидел Андрюху. — Эй, Андрюха, друг! — Откуда ни возьмись, налетели Кеня и Василек.
Борька посмотрел им вслед, и ему вдруг стало так грустно, словно он был псих какой, а не Борька Красномак! Он задрал голову и закричал:
— Лети, лети, Сашка, да не залетайся — не забывайся!
Ребята побежали на стадион, а Петя сказал Анжеле:
— Пожалуйста, не убегай, поговорить надо!
— О чем говорить? — спросила Тряпичкина и отвернулась, чтобы он не увидел ее лица.
— Ты чего такая грустная? Ведь все хорошо. Мы все — друзья. Борька, Саша и я.
