Она обладала одним свойством, которое присуще всем животным, человек же, может быть, имел его когда-то, но теперь уже не обладает им: инстинктом.
Инстинкт, а также уроки, вынесенные из собственного опыта, позволяют животному делать выводы, к которым человек приходит благодаря умению рассуждать. Инстинкт заставлял Лесси день за днем идти все в одном направлении. Опыт научил ее остерегаться людей. Инстинкт подсказывал ей, как оставаться незаметной для них, — идти понизу оврагами, проскользать по краю кругозора, стелясь по земле. Инстинкт научил ее находить пищу.
На пятый день, когда она бежала и бежала, верша свой путь все той же ровной, мерной трусцой, чутье заставило ее насторожиться. Она остановилась на полустертой звериной тропе в зарослях вереска и стояла, вытянув голову, как пригвожденная, глазами, ушами, носом читая указания, доходившие так слабо, что человек не уловил бы их.
Первым расшифровал загадку острый нюх. Присутствовал густой и теплый запах — запах пищи.
Привычка всей жизни побуждала Лесси открыто побежать на этот запах. Но инстинкт взял верх над привычкой. Лесси поджала ноги и, припадая животом к земле, против ветра поползла на запах. Бесшумно продвигалась она сквозь вереск, подбираясь ближе и ближе. А потом она вдруг увидела на тропке то, о чем ей давно уже сообщил нюх. По тропке бежала, плавно изгибая свое змееподобное тельце, ласка. Она высоко закинула голову и с собою рядом волокла по земле тело только что убитого кролика. Добыча была много больше ее самой, но убийца обладала мощным сложением и волокла труп с поразительной быстротой. Но тут и ей чутье дало знать об опасности, и она вызывающе обернулась. Бросив добычу, она приготовилась встретить грозного врага. Ее хищные белые зубы оскалились, и она издала пронзительный крик — крик дерзновенной ярости.
Лесси, опустив голову, глядела на нее. Такого животного она еще ни разу не видела. И ее породе был чужд инстинкт, свойственный терьерам, — быстрее мысли набрасываться на все живое, похожее на грызунов. Лесси была из породы рабочих собак, она была мирной собакой — и все-таки инстинкт повел ее на охоту.
Шерсть на ее шее медленно встала. Ее губы раздвинулись, обнажая зубы. Уши плотно прилегли к голове. Она подобрала под себя задние ноги.
Но в ту секунду, когда собака прыгнула, ласка, как будто точно зная, в какой это будет момент, с визгом метнулась в сторону. С молниеносной быстротой она засновала сквозь заросли вереска, утекая бесшумно и проворно, точно ручеек. Лесси обернулась, чтобы поглядеть ей вслед, но ее притягивало к себе нечто другое — теплый кровяной запах кролика, оставленного на тропе.
